И где-то здесь находился человечек, который был действительно нужен Рогожину. Звали его Антон Михайлович.К нему ходили на поклон и за советом едва ли не все бугры.Пришел и Денис, но разговора не вышло.И теперь Рогожина грызло злое глухое раздражение.По всему выходило, что и в Питере было такое же дерьмо, как и в Е-бурге. Все поделено, бугры сидят на своих местах, и это положение устраивает всех.— При ваших амбициях, Денис Ефимович, вам стоит поискать другой город для постоянной деятельности или сменить профиль, — вспомнились Рогожину слова Антона Михайловича. И мерзкая улыбочка, плавающая на его губах.— Сука, — пробормотал Денис. — И тут все те же сволочи. Давить их надо.Больше всего его бесило то, с каким видом старикашка делал свои поучения.— Зря вы, Денис Ефимович, с цыганами связались. Это имиджу вредит. Нехорошо…— Тварюга, доберусь я до тебя. — Рогожин сжал кулаки.Однако рациональное зерно в беседе с Антоном Михайловичем все же было.Скромно потупившись, старик-законник обмолвился:— Наша корпорация не станет вмешиваться только в ваши личные дела, Денис Ефимович. Таков закон. Ваша обида или персональные разногласия с кем-то — это сугубо ваше, господин Рогожин, личное дело. К этому корпорация не будет иметь никаких касательств. Но относительно дел, связанных претензиями на чей-то бизнес, мы этого сказать не можем. Вы понимаете?Рогожин понял. И когда ему навстречу выскочил запыхавшийся мужчина с бумагами в руках, Денис понял: вот она, судьба.— Стоять, не вмешиваться, — успел только буркнуть он телохранителям. Потом молодой торопыга врезался в сибирского гостя, каблуком едва не раздробив тому лодыжку. Притворяться не пришлось. Боль была вполне натуральной.— Узнать, кто такой, под кем сидит, что делает, — приказал Денис телохранителям, ошалевшим от увиденного. — Все подробности. Понятно?Ребята пожали неуверенно плечами. Ясно, мол.— И в баню теперь, — добавил Рогожин. Настроение улучшалось.
Дом Вязниковых. Февраль
Он проснулся от шороха. В комнате царил утренний полумрак — визитная карточка севера. На часах — четверть восьмого. Вики рядом не было, она стояла у окна, облитая черно-синей водой зимнего утра. Саша услышал, как она тихо смеется.— Что случилось? — Вязников повернулся на другой бок, чтобы лучше видеть жену.— Вставала в туалет. Дети своим шуршанием разбудили. А теперь смотрю в окно, как они снег лопатами отгребают, — сказала она и усмехнулась.— А что там смешного? — уже более заинтересованно спросил муж.— Да Эрик маленькую Эллочку в снегу периодически валяет.— А Катя где?— Машину прогревает.Машину по молчаливому согласию решили отдать старшей дочери. Эллочка не стала спорить, хотя водила не хуже сестры. Тем более что обычно она ездила вместе с Катей до Академии культуры, по дороге забрасывая брата в школу. Младшую хитрюгу вполне устраивала роль пассажира при личном шофере.Александр поднялся с кровати, сгреб одеяло и, накинув его на плечи, подошел к окну.Хмыкнул. Эрик на полусогнутых ногах попытался в очередной раз сунуть сестренку в наваленный сугроб.Эллочка нырнула в сторону, и в снег полетел брат. Вовремя выехавшая из гаража машина послужила защитой для младшей сестры. Она тут же юркнула в теплый салон и показала брату язык. Тот с наигранной обидой отряхнулся, поднял брошенные рюкзаки. Саша стоял у окна, пока автоматика не закрыла гаражные двери и в темноте не растворились огни «ситроена».— Может, немного поваляемся? — спросила Вика, устраиваясь на кровати.На часах было двадцать минут восьмого.— Пожалуй, — отозвался Вязников.Он только успел поудобнее устроиться на подушке, как почувствовал, что его осторожно толкают в плечо.— Вставай, соня, — услышал он. Жена уже умылась и блистала свежестью. — Уже девять часов. Через час выезжать.— Ничего себе… Прикорнул.Вставать не хотелось. По телу гуляла ленивая дремота, веки были тяжелыми и закрывались сами собой.В окно несмело заглядывал северный рассвет. До восхода солнца еще как минимум минут пятнадцать. И если повезет, то он сможет наблюдать его сидя в столовой за чашкой горячего кофе. Вязников резким движением отшвырнул одеяло.Через пару минут, уже одетый и готовый к выходу, он спустился в столовую. Место главы дома уже было сервировано к завтраку. Вика стремилась поддерживать традиции. Завтраки были чем-то большим, чем просто поглощением еды. Ритуал. Едва ли не священнодействие. «Кофе на завтрак из обычной кружки — испорченное настроение на весь день!» — возмущалась она и подавала ему ароматный напиток исключительно в фарфоровой, крошечной чашечке, заваривая его не в автомате, а в джезве, заботливо переливая в кофейник. Однажды, когда Вика приболела и кофе пришлось заваривать самому, Александр даже немного расстроился. Сам того не желая, Вязников прочно увяз в установленном порядке. И не жалел об этом.— Кушай, приятного аппетита, — сказала Вика.— И тебе того же.Когда в чашечке плеснул клубящийся паром кофе, Саша спросил у жены:— Эллочка все так же встречается со своим однокурсником?— По крайней мере, на прошлой неделе все было именно так, — ответила Вика. — Ты ее знаешь. Стрекоза еще та. Так что за сохранность сердца этого молодого человека я не поручусь.— С ней нужно будет поговорить. В любом случае, будет Катерина рожать или нет, Элла должна знать, что случилось.— Ты хочешь, чтобы я поговорила? — спросила Вика, подливая ему кофе.— Не уверен…— Как скажешь, милый. — Вика посмотрела в окно. — Боже мой! Ты только посмотри!Окно в столовой выходило строго на восток. Это была прихоть матери Александра, запроектированная еще в те времена, когда они строили дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92