Быстро сядешь, быстро выйдешь.Шутка была неудачная. Патлатый вздрогнул.— Тебя как звать? — спросил Юра.— А тебе какое дело?— Ну, надо же как-то общаться…— Надо мне, блин, с тобой общаться… — проворчал парень и снова прильнул к глазку. — Зови как хочешь. Давай… в комнату…Юра не торопясь вышел на середину прихожей. Осмотрелся. Кухня располагалась рядом с входом и была закрыта стеклянной дверью. Недалеко располагался вход в «маленькую» комнату, где-то подальше коридорчик с туалетом, ванной и спальней. Юра толкнул ближайшую дверь.Широкая кровать, ворох простыней, подушки на полу. Пустые стены, только ровный тон обоев. Никаких полок, картин, цветов. Пол укрыт ковром. Только в углу стоит огромный кальян.На кровати попой кверху лежит, болтая ногами в воздухе, голый паренек.Услышав скрип двери, он повернулся на бок. В глаза бросился выбритый лобок.— О, привет, — без всякого смущения сказал парень и позвал в коридор: — Вовка! Ты не говорил, что гости будут. Тройничок?— Твою мать, — разозлился патлатый. — Куда ты прешь?Он подскочил к Морозову, отпихнул плечом, захлопнул дверь, крикнув в комнату:— Это не к тебе, это клиент.Потом, повернувшись к Юре, завопил:— Куда ты лезешь? Ты что, не знаешь, куда идти?!— Не знаю, — признался Морозов.— Бляха! — Патлатый сполз по косяку. — Они что там, вообще охренели? Лохов каких-то…Он помолчал, сокрушенно качая головой. Потом посмотрел с тоской на Морозова и выдавил:— Пошли. За мной.Спальня больше всего напоминала просмотровый зал. Непроницаемые жалюзи на окнах, мощная дверь со звукоизоляцией, на полу прорезиненное покрытие, толстое и мягкое. Ряд стульев, небольшой диванчик у стены. Напротив него большой телевизор, таких Юра еще не видел, видеомагнитофон, озорно подмигивающий зеленью огоньков. И целая стена, занятая под стеллажи с кассетами.— Итак? — Патлатый сел на высокий стульчик около стеллажей.— Что? — Морозов присел на стул, поерзал, пересел. Теперь можно было ударом ноги отправить табуретку куда угодно. В том числе худому Вове в лоб.— Тупой, — пробормотал парнишка. — Давай короче. У меня времени мало. Мальчики?— Нет.— Девочки, значит. — Тон патлатого был издевательским, но Юра терпел, заранее понимая, чем кончится дело. — Хорошо. Блин. Значит, девочки. Взрослые? Старушки?— Нет.— Ну конечно! Как же я сразу не понял. Молоднячок! Сколько лет?— А сколько есть?— Ну ты даешь! — Вова даже руками развел. — Ну, хочешь лет десять? Или восьмилетняя?— И такие есть, надо же… — Юра задумался. — Давай, наверное, семнадцать-восемнадцать.— Какие же это девочки, это полноценные шлюхи. — Патлатый двинулся в сторону окна, ведя пальцем по кассетам. — Вот, попробуем это.Он вытянул кассету с номером, ткнул ее в магнитофон, цыкнул, разогреваясь, генератор строчной развертки в телевизоре. На экране замелькали девичьи ноги, задранные в потолок. Кто-то потный и волосатый старался между ними, крякая от напряжения.— А покруче? — зевнув, поинтересовался Юра.— О как! Покруче ему… — Вова ткнул другую кассету. Снова то же, но увеличилось количество действующих лиц. В группу затесался один негр.— Лажа какая-то, — пожаловался Морозов.— Хм. — Еще одна кассета ушла в магнитофон. На этот раз веселая компания осадила настороженно фыркающего жеребца.— Эй, — заторопился Юра. — Что-то ты мне не то все… Сапсан сказал…— Ладно, ладно. — Вова поставил кассету на полку. — Чего ты хочешь? Скажи прямо.— Что-то покруче. Я люблю, когда… плеткой. И чтобы кровь была. Не лажа какая-то, а чтобы там… — Морозов покрутил в воздухе пальцами. — Во! Чтобы иглы были. Понял? Сапсан сказал, ты можешь… Давай крутись.— Совсем обалдели, — себе под нос сказал Вова. — Никаких правил.Он вытащил из-за телевизора блестящий чемоданчик, окованный дюралевыми уголками. Открыл кодовый замок. Вытащил пару кассет.— Наслаждайся.Воткнул кассету в видик и направился к двери.— А ты куда? — спросил Морозов.— Это ты без меня. Мне не в кайф. Как закончишь, стукни, я приду…Парнишка, наверное, и не знал, что этим своим простым брезгливым поступком нормального человека спас себе жизнь.На экране было все то, что Морозов и без того видел, когда был на квартире у Дианы.Анатомический театр. Менялись только лица. Сглатывая подступающую тошноту, Морозов мотал кассету вперед. Дианы не было. Что, впрочем, было понятно. Девочку только-только начали смешивать с дерьмом, на полноценное видео такие упражнения не тянули. Однако кое-что Юра все же понял. Не менялся интерьер, и исполнителей было всего двое. Один мужик, чья мускулистая спина регулярно мелькала в кадре, и женщина в маске, с дряблым животом. Любители.Морозов ткнул кулаком в дверь.Она отворилась сразу. Пахнуло сигаретным дымом, нервный Вова вошел в комнату.— Ну как? — спросил он, не глядя на экран.— Ништяк, — радостно ответил Юра, всаживая патлатому колено в пах и одновременно прихватывая в «клешню» кадык. — Красиво! Душевно!Волосатик захрипел. Глаза выкатились из орбит.— Будешь орать, всем кранты, — вежливо сообщил Морозов.Он швырнул вяло трепыхающегося патлатого внутрь, закрыл дверь. И дал волю чувствам.Когда жертва выплюнула передние зубы, Юра остановился.— Сейчас, малыш, ты мне расскажешь все, что знаешь. И чего не знаешь. Если чего забыл, то постарайся вспомнить. Даже если я тебя, сучка, спрошу, что ты делал в утробе матери. Понимаешь меня?Окровавленный Вова закивал часто и испуганно.— Хорошо, — сказал Морозов и на всякий случай пнул его ногой в область печени. — Потому что я тебя искалечу, если усомнюсь в твоей искренности. Хотя бы усомнюсь! Понимаешь? Меня интересует Клоп. И те ублюдки, которые снимались в этом говне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92