О чем, во имя Мириаля, ты только думала? Взгляни на дело трезво, Тулак: пускай лесопилка тебе и обрыдла, но ведь без нее мы умрем с голоду. Кому нужен дряхлый солдат, охранник или наемник? И все же, хотя Тулак признавала правоту этого брюзжащего голоса, что-то в ней упрямо отказывалось тратить остаток жизни на бессмысленный и тягостный труд ради куска хлеба. Что же делать? Как быть? Куда податься? Вопросы эти эхом звенели и звенели в ее голове, словно наизусть затверженная молитва. Должен же быть хоть какой-нибудь выход! Должен!
Под тяжестью Тулак качалка негромко поскрипывала, в очаге, похрустывая хворостом, весело гудел огонь. Из угла, где стоял Мазаль, доносилось размеренное хрупанье. Время от времени эти мирные домашние звуки заглушала воинственная дробь — это порыв ветра швырял в ставни пригоршню дождя. Впрочем… слух Тулак, натренированный и обостренный многими годами службы, мог уловить в привычном этом шуме малейший чужеродный оттенок. В краткий миг затишья между порывами неутомимого ветра она явственно услышала глухой топот и тяжелое шлепанье грязи. Старая наемница со стуком отставила кружку на край очага и резко выпрямилась в кресле. Снаружи кто-то двигался — и, судя по звукам, это был настоящий исполин!
По кухне разнесся звон и грохот — Мазаль забился в панике и ударом задних ног опрокинул на пол ветхий шкафчик с посудой. Сокрушая в пыль осколки могучими копытами, конь занял в углу оборонительную позицию, прижал уши, воинственно оскалил зубы. Глаза его стали круглыми от ужаса. Тулак никогда прежде не видела, чтобы Мазаль так испугался, но только успокаивать его было некогда. Крепко ухватив рукоять меча, она беззвучно поднялась на ноги и на цыпочках направилась к окну. Если выглянуть в щель между ставнями, быть может, она увидит, с кем ей предстоит сразиться…
Тулак не успела дойти до окна — застыла на полдороге, услышав оглушительный треск дерева. Ночной гость, кто бы он ни был, налетел в темноте на прочный резной столб крыльца… и переломил его, точно хворостинку. Сердце Тулак бешено заколотилось в груди. Что же это, во имя семи адских бездн, бродит там, снаружи? Быть может, Мириаль и вправду существует и теперь он направил неведомую тварь, чтобы та помогла Тулак покончить счеты с постылой жизнью? То-то была бы славная шутка!.. Женщина вздрогнула, услышав громкий явственный хруст — чьи-то могучие когти крушили прочнейшие доски крыльца. Тулак шумно втянула воздух. Вот оно как! Непрошеный гость, стало быть, времени не теряет. Если она хочет прожить на свете еще хоть пять минут — прятаться и трусить нет смысла.
В этот миг, впервые за много месяцев старой наемнице показалось, что жизнь прекрасна. Метнувшись к очагу, Тулак выхватила из ящика с дровами длинную ветку и, сунув ее в огонь, превратила в ярко пылающий факел. С мечом в одной руке и горящей веткой в другой она двинулась к порогу кухни, ожидая, что дверь вот-вот полетит с петель, брызнув щепками. И не дождалась. Вместо этого снаружи донесся глухой тяжелый стук — словно неведомый исполин, стараясь удержать свою немереную силушку, пытался всего лишь вежливо — вежливо! — постучать в дверь!
Тулак судорожно сглотнула, чтобы смягчить слюной изрядно пересохшее горло.
— Кто б ты ни был — я ночью не открою дверь! Убирайся отсюда! Прочь!
Чувствовала она себя при этом до крайности глупо, но этот крик странно подбодрил ее.
Воцарилась долгая тишина. Мазаль в своем углу дрожал, потея от безумного страха. И не он один — рука Тулак, сжимавшая рукоять меча, стала скользкой.
Что-то с яростной силой ударилось о дверь. Громко хрустнув, сорвался засов, затрещало дерево. Тулак едва успела отпрыгнуть — дверь распахнулась, оглушительно ударившись о стену.
Этого Мазаль уже не мог вынести. Прежде чем старая наемница успела перехватить его, он стремительно рванулся в проем и в один миг исчез в темноте. Бешеный перестук копыт затих вдали, и до Тулак донеслось пронзительное ржание.
— Нет! — отчаянно закричала она. Дверной проем был темен и пуст — неведомое чудище, похоже, бросилось вдогонку за беднягой… Глаза Тулак наполнились слезами. Она яростно смахнула их кулаком, но тут же подступили новые слезы. — Сентиментальная старая дура! — пробормотала она. — Этот болван спас тебе жизнь — так не мешкай же…
И Тулак поспешно бросилась к разбитой двери, втайне надеясь, что ее удастся вновь укрепить. На пороге темнело неровное блестящее пятно. Кровь? Вот странно! И тут женщина замерла, сдавленно выругавшись. Неяркий свет фонаря над дверью заливал просторное крыльцо. На ступенях распростерлось человеческое тело, а рядом с ним — еще одно пятно крови. Женщина, подумала Тулак, вся в грязи, крови и еще невесть в чем. То ли мертва, то ли без сознания — не разберешь. Крыльцо перед ней исцарапано — словно кто-то кромсал доски кривым кинжалом. Это могли быть и следы когтей… вот только складывались они в большие корявые буквы: ПОМОГИ.
— Чтоб мне лопнуть, — пробормотала Тулак, нагибаясь ниже, чтобы рассмотреть надпись, но тут же вскинулась, услышав негромкий странный звук — то ли фырканье, то ли стон. На земле перед крыльцом вежливо восседало кошмарное чудище, подобного которому Тулак не видела даже в самых страшных своих снах, — гигантский чешуйчатый ящер с ослепительно сверкающими глазами. Тулак разобрал неудержимый хохот. Жуткая тварь могла быть самой Смертью во плоти — если б только не пыталась огромной когтистой лапой утереть кровь, текущую из разбитого носа.
Глава 5. НА КРАЮ ПРОПАСТИ
Бессонница посреди долгой ночи — нелегкое испытание, в особенности для предводителя, у которого забот полон рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151