— Так что мы в безопасности, по крайней мере на первое время, — сказала Гиларра.
Улыбка Гальверона померкла.
— Сама базилика в безопасности, но в нашей защите есть одно уязвимое место, которое меня тревожит.
Иерарх подалась вперед.
— И что же это?
— Вам это не понравится, — предупредил Гальверон. — Нам крупно повезло, что базилика — такое старое здание. Я полагаю, они сделали окна такими небольшими, потому что в то время не было стекла, чтобы закрывать проемы, и сейчас это работает нам на руку. Но над основным храмом есть комнаты, пристроенные много позже, — покои жрецов и покои иерарха на верхнем этаже. Окна там достаточно велики, чтобы твари сумели пробраться внутрь. С вашего позволения, иерарх, теперь, когда снова стемнело, я намерен расположить там бойцов и лучников.
— Что? В моих личных покоях?
— Чтобы защитить вас и вашу семью, леди иерарх, — терпеливо сказал Гальверон.
Гиларра потерла воспаленные глаза.
— Да. Конечно. Ты прав, Гальверон. Делай то, что считаешь нужным.
— Я еще не закончил. Будут там лучники или нет, территория открыта для атаки, и это опасно для нас. Думаю, подобный риск неприемлем и бесполезен. Нам придется покинуть два верхних этажа и снести потолок, чтобы заблокировать лестницу…
— Что? — Иерарх поднялась на ноги. — Кто дал тебе право разбирать базилику Мириаля по кускам? Моя обязанность сохранить это место для грядущих поколений.
Гальверон пожал плечами.
— Осмелюсь обратить ваше внимание, леди, на то, что если эти твари вторгнутся в Храм, никаких грядущих поколений не будет вовсе. По крайней мере не в Тиаронде, и один Мириаль знает, что произойдет с Каллисиорой, если они здесь обживутся.
Гиларра поджала губы.
— Думаю, если ты поставишь воинов в комнате, это будет достаточная защита.
— Не факт. И я считаю, что мы не вправе ставить под угрозу свои жизни — и жизни всех людей в базилике. Зачем испытывать судьбу? Как бы там ни было, это всего лишь бездушный камень. Когда все закончится, будет достаточно времени все восстановить.
— Когда все закончится, нам понадобятся годы, чтобы все восстановить, — тихо проговорил конюший Фергист.
И Кайта поняла, что он имел в виду отнюдь не только Пределы, улицы и дома, но весь уклад жизни, сложившийся в течение поколений и ныне безвозвратно потерянный…
А что же мы сами? — подумала она. — Все мы, кто потерял своих близких, чьи сердца и чьи жизни оказались разбиты; все мы, вдовы, вдовцы, сироты… Все наши надежды, мечты и планы на будущее теперь унесены прочь, словно осенние листья. Столько талантов, столько знаний и умений — все ушло. Немало времени потребуется, чтобы восстановить наш город, — и не меньше, чтобы восстановить основы нашего общества! Оправимся ли мы чтобы когда нибудь от этого удара?
Мысли Кайты вновь обратились к Эвелинден, и вновь она ощутила неизбывное горе. Глаза защипало от навернувшихся слез, и женщина поспешно смахнула их, надеясь, что никто этого не заметит.
Громкий треск оторвал ее от печальных размышлений. Ледяной ветер пронесся по комнате, задув лампы, и погрузив помещение во мрак.
Неясные, нечеловеческие тени, освещенные лишь слабыми отблесками пламени камина, ворвались в комнату… Люди вскакивали натыкались друг на друга, спотыкались, падали. Слышались крики и проклятия и шипящий звук выходящей из ножен стали. Кайта увидела, как сержант Эвальд, который до того сидел ближе всех к окну, поворачивается лицом к атакующим.
— Эвальд, стой!
Предостережение командующего пришло слишком поздно. Трое крылатых хищников уже были в комнате. Первый из нападающих яростно набросился на сержанта и повалил его.
В углу комнаты кто-то завопил от ужаса. Бесполезная корова Бергамия, подумала Кайта. Подчиняясь инстинкту целителя, возобладавшему над чувством опасности, она бросилась к раненому Эвальду, но крылатая тварь со злобным шипением накинулась на нее, целя когтями в лицо. Кайта успела отшатнуться назад, и когти лишь слегка скользнули по щекам и разорвали накидку на плечах, увязнув в плотной ткани. Кайта взглянула в морду твари и похолодела. Мерзкие черты, искаженные яростью. Клыки мерцали белым в лишенной губ кровавой пасти, когда тварь скалилась. А потом сквозь панику и смятение она расслышала голос Гальверона — громкий и властный:
— Флинт. Агелла. Фергист. Ко мне! Остальные — уходите. Кайта, беги! Приведите помощь. Быстро!
Крик Гальверона разбил сковавший ее ужас и заставил тварь отвлечься на миг. Этого мгновения Кайте хватило, чтобы высвободиться. Выдравшись из сомкнутых когтей, женщина ринулась прочь.
* * *
Оттолкнув от себя Телимона — или Куиллера? Агелла не знала наверняка, — она проложила себе путь к Гальверону. Хотя в базилике это казалось ненужным, она не расставалась с мечом с того момента, как едва избежала смерти на ступенях храма, и убедила Фергиста сделать то же самое. Как-то так выходило, что близость верной стали успокаивала ее куда больше, чем толстые каменные стены, служившие им всем убежищем. Ну а сейчас атака тварей доказала, что предчувствие ее не подвело. Квартирмейстер Флинт, бывший раньше солдатом, не расставался с оружием никогда. Когда те, кто не умел сражаться, покинули помещение, четверо защитников накинулись на тварей, тесня их назад к окну, так что они сами преградили вход своим сотоварищам снаружи.
Одна из тварей завопила, когда меч Гальверона пронзил ее насквозь. Она повалилась на пол массой содрогающихся конечностей и трепещущих крыльев. Широкий взмах меча Агеллы обезглавил еще одного монстра, а совсем рядом разделался со своим противником Флинт.
— Осторожнее, — проревел квартирмейстер, уворачиваясь и рассекая своим клинком живот очередной твари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137