— Он не может этого сделать. На него наложено такое же заклятие, что и на тебя.
Искальда яростно заржала, увидев ненавистного Эфировидца. Она вырвалась от чужестранца, едва не сбив его с ног, и, не помня себя от гнева, бросилась на Чайма. Но тот не отскочил в сторону, а поднял руку и начал произносить заклинание.
И вот четыре ноги Искальды внезапно превратились в две, и от неожиданности она упала лицом в снег. Ошеломленная, девушка приподнялась на локтях и увидела свои руки — человеческие руки! — и заплакала от радости. Когда Искальда вновь подняла голову, то увидела, что Чайм протягивает руку, чтобы помочь ей встать. Он смотрел на нее виновато и сочувствующе.
— Фалихас — больше не Хозяин Стад, — тихо сказал Эфировидец. — Я давно ждал этого дня. Ты была на моей совести с самого начала твоего изгнания. Добро пожаловать назад, в Ксандим, Искальда.
Не обращая внимания на протянутую руку, Искальда бросила на него холодный взгляд.
— А как Шианнат? — спросила она.
— Для него изгнание тоже окончено, — ответил Эфировидец. — Но где же он?
— Свет Богини! — Искальда вскочила на ноги. — Я же оставила его в башне, с этой женщиной.
— С женщиной? — Чайм вдруг сосредоточенно нахмурился. — С какой? С пленницей? Искальда кивнула:
— Откуда ты знаешь?
Но Чайм уже не смотрел на нее.
— Паррик! — крикнул он. — Кажется, мы нашли ее.
***
В горном ущелье войско Ксандима встретило Шианната в облике коня. Ему все-таки удалось одолеть второго крылатого врага на крыше башни. Встревоженный шумом, Шианнат поглядел вниз и увидел, как волки истребляют отчаянно сопротивляющихся воинов Харина и как мчится в лесок белая кобыла. Он тут же полез вниз, забыв и об Ориэлле, и о Яауре — обо всем, кроме любимой сестры. Когда он слез, внизу уже не было ни волков, ни стражников, и Шианнат тут же превратился в коня и галопом помчался вслед за Искальдой, по ее следам на снегу.
Достигнув ущелья, Шианнат в удивлении остановился при виде конного войска, двигавшегося навстречу. Изгнанник никак не мог решить, бежать ему или остаться, как вдруг знакомый, родной голос, который он и не чаял больше услышать, окликнул его по имени.
— Искальда! — вскричал он, забыв, что сам еще не принял человеческого облика. Слово, которое он хотел сказать, прозвучало, как радостное ржание, и Шианнат поспешно превратился в человека и бросился навстречу бегущей к нему сестре.
Все это было похоже на сон. Узнав, что он больше не изгнанник, Шианнат в изумлении уставился на своих соплеменников. Эфировидец рассказывал ему о переменах в Ксандиме, происшедших за время изгнания Шианната, а прильнувшая к брату Искальда широко улыбалась, глядя на его изумленное лицо.
Вдруг от толпы отделился кривоногий лысоватый человек.
— Где Ориэлла? — спросил он грозно.
Хотя незнакомец явно говорил на чужом языке, Шианнат почему-то понимал его слова и догадался, что Эфировидец каким-то чудесным способом переводит незнакомую речь.
— Ориэлла? — Шианнат растерялся. — Но откуда… Чужестранец нахмурился:
— Довольно, сейчас мы не можем терять времени попусту. Покажи нам дорогу к башне, о которой говорила твоя сестра.
Он повернулся и в одно мгновение очутился на спине огромного вороного жеребца — а это был не кто иной, как Фалихас, принявший вид коня.
— Ну, как тебе нравится наш новый вождь? — тихонько посмеиваясь, спросил шепотом Чайм.
Шианнат раскрыл рот от удивления:
— Это и есть новый Хозяин Стад? И он победил Фалихаса? Как же это случилось? Чайм пожал плечами:
— Мы живем в странное время, друг мой, во время перемен. Но по крайней мере по милости Паррика вы с Искальдой смогли вернуться из изгнания.
— Вы что, целый год собираетесь здесь торчать? — рявкнул на них новый Хозяин Стад, и Шианнат покраснел, вспомнив, что оставил Ориэллу на милость волков. Не теряя времени, он превратился в большого серого коня и, подождав, пока Искальда усядется на него, галопом помчался туда, откуда только что прискакал.
***
Ориэлла проснулась. Ее мучила какая-то смутная тревога, что-то вроде забытого ночного кошмара. Но она не могла» да и не хотела вспоминать, в чем там дело. Словно еще во сне видела она стены из грубого серого камня, коптящий факел, укрепленный в щели, пятна сажи рядом с факелом, догорающий огонь в очаге. Но в основном ее мучили чувство боли и неудобства и потребность облегчиться. Она встала и направилась туда, где в углу была канализационная труба, по-прежнему стараясь ни о чем не думать. Думать ей пока нельзя, если она не хочет сойти с ума…
Держась за стенку, Ориэлла осторожно подошла к очагу, где грелась чаша с водой и лежали чистые тряпки. Шаг за шагом, сосредоточив свою волю, она приступила к исцелению собственного тела. Это давалось волшебнице с трудом, она была еще очень слабой.
И тут вдруг Ориэлла вспомнила, что к ней вернулась ее волшебная сила. Вскрикнув от радости, она подпрыгнула, словно ребенок, забыв о тяжести в ногах, и послала в потолок огненную стрелу. Посыпались искры. О, какая огромная радость, какое торжество! Смеясь и плача от счастья, Ориэлла вслед за фейерверком создала голубой огненный шар, потом — красный, затем — зеленый, играя с ними, как когда-то в детстве. Только усталость заставила ее прекратить это увлекательное занятие. Волшебница опустилась на колени у остывшего очага и лишь сейчас с изумлением осознала, что в комнате кроме нее никого нет. Ликование омрачилось беспокойством. Кто бы ни победил в этой битве внизу — Нэрени все равно должна была бы находиться при ней. И потом, кто убрал тело принца, кто вымыл пол в комнате? Сейчас она немного передохнет и все выяснит…
В это время в уголке рядом с ее постелью кто-то тихонько захныкал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125