Теперь его глаза были широко распахнуты. В них светилась страсть и такое сильное желание, что у меня дыхание сперло.Я обхватила его твердый член рукой и, нагнувшись вперед, обвела языком тот сосок, что прежде угрожала откусить.– Скажи мне, чего ты хочешь, Кристиан. Он застонал. Тебя. Я погладила его и, покрывая его кожу поцелуями, добралась до другого соска. Я некоторое время сосала его, нежно покусывая зубами, и наслаждалась тем, как Кристиан с шумом втягивает в себя воздух. Скажи мне, чего ты от меня хочешь, Кристиан. Он подхватил меня за бедра и поднял над собой. Я посмотрела вниз, на его достоинство. Я хочу тебя, Эллегра .Я нагнулась и принялась его дразнить, лаская лишний кусочек кожи, обводя вокруг него круги. А как ты меня хочешь? Он опустил меня пониже, чтобы было удобнее пробиваться в гостеприимный жар моего тела. Я хочу, чтобы ты была вокруг меня, во мне, чтобы ты соединилась со мной. Я хочу, чтобы наши сердца бились в унисон, чтобы наше дыхание слилось воедино, а сознание стало общим. – Да, – воскликнула я и опустилась на него. В горле у меня застрял сладкий всхлип. Темнота, царящая у Кристиана в душе, накрыла нас черным пологом. Я чувствовала, что он разрывается между радостью соития и болью муки. Я соединилась с ним и начала двигаться в ритме, доставлявшем нам равное удовольствие; дарила ему свое наслаждение, и он отвечал мне тем же. Я отворила сердце и вобрала в себя тень отчаяния, окутывавшую нас. Я нещадно мяла ее, деформировала, превращала в чувство истинного удовольствия, проникавшего в каждую нашу косточку. Ты свет, ты спасение , – промелькнула в моем сознании мысль Кристиана. Мы все ускоряли темп, близясь к развязке. Все это было до того восхитительно, что мне на глаза навернулись слезы счастья. – Ты забираешь мою боль и даешь взамен радость .Я приоткрыла глаза: мне хотелось видеть его в момент экстаза, хотелось разглядеть ту зияющую пустоту в его душе, которую я могла бы заполнить. Ты создана для меня. Его глаза напоминали темную полночь – там смешалось столько всяких чувств, что в них просто невозможно было смотреть. Мое возбуждение все усиливалось: мне казалось, что я того гляди разлечусь на тысячу мелких кусочков. Страсть Кристиана, равно как и потребность во мне, тоже возрастала, становилась все жарче и тверже, горела только для меня. Я склонилась над ним, предлагая себя, отчаянно желая, чтобы он взял то, что только я одна могла ему дать. Я не могу жить без тебя. Он прокусил кожу чуть выше моей груди, и меня охватило чувство безграничного удовольствия. Мы слились воедино телом и мыслями, без остатка отдались страсти. Возлюбленная , – мысленно прошептал он. Мне казалось, что от наших тел исходит ярчайший свет. – Ты моя Возлюбленная. Глава 10 Мы лежали лицом друг к другу. Наши руки и ноги переплелись, тела были липкими от пота.– Вот не знала, что Темные потеют, – пробормотала я, уткнувшись Кристиану в плечо. Навалилась такая усталость, что было лень даже провести пальцами по груди, к которой я так сладко прижималась.– Потеть – лишь одна из многих удивительных вещей, что умеют делать Темные.– М-м-м. А теперь скажи, удивительный ты мой девятисотлетний моравский сладкий рогалик: как великолепной, экзотичной, немного дикой американской секс-богине избавиться от четырех – заметь, уже четырех – привидений?– Сладкий рогалик?Я поцеловала Кристиана в кадык.– Это такое ласковое обращение. Оно выражает восторг и преклонение перед твоей небывалой сексапильностью.– А! В таком случае ничего не имею против.– За что я тебе весьма признательна. Как думаешь, куда мне девать четверку призраков, пока я буду выяснять, что затеяли Гарда Уайт и ее команда, и где они держат твоего приятеля? В гостинице их оставить я не могу: жалко так долго держать их в помпонах. Им там, наверное, жутко скучно бедняжкам.– Да. К тому же вернешься ли ты в гостиницу – вопрос спорный.Я взглянула в его сонные удовлетворенные глаза цвета темного дуба.– Что значит – спорный? Как это понимать?– Спорный в том смысле, что, пока ты услаждала меня своими экзотическими, волнующими ласками, я распорядился перевезти твои вещи из гостиницы ко мне. Теперь они уже по идее должны быть здесь.Я отстранилась подальше и грозно воззрилась на Кристиана.– Я не ослышалась? Без моего разрешения? Ты хоть спросил, хочу ли я переезжать из гостиницы? – Со злости я ударила кулаком по подушке. – Черт побери, Кристиан, этого я и боялась! Кто тебе дал право вторгаться в мою личную жизнь? Я сама решу, переезжать ли к тебе, и если да, то когда именно!Он убрал с моих губ прядку волос.– Гарда Уайт будет вести за тобой пристальное наблюдение. Если она разнюхает, что ты лишь прикидываешься моей невестой – а она непременно устроит за нами слежку, – ты окажешься в крайне опасном положении. Я не допущу, чтобы ты из-за меня попала в беду.Я заскрипела зубами. Что значит «не допущу»? Какое вопиющее высокомерие!– Я согласна с тобой насчет Гарды. За ней не станется нанять частных детективов, чтобы узнать о нас побольше. Но я однозначно возражаю против того, чтобы ты принимал подобные решения без моего ведома. Сперва нужно заручиться моим согласием. Я не потерплю такого самоволия, Кристиан, мне это совсем не по нутру!Он долго молчал. Его прекрасные глаза потемнели – видно, что в душе его шла нешуточная борьба.– Я видел свой поступок в несколько ином свете. Понимаешь, я еще не привык, что ты не нуждаешься в моей защите. Прости. Нужно было сначала все с тобой обсудить.Я изумленно захлопала глазами. Надо же! В кои-то веки пришел к выводу, что не прав!– Ты что, действительно признаешь свою ошибку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92