— Какую дадите… Свет, занавес — что у вас есть.— А вам приходилось работать раньше? Она чуть приподняла голову и сказала:— Нет, никогда. Но мне очень хочется. Я научусь.— Зачем вам это?— Просто мне нужна работа.— Ну так пойдите в секретарши.— Не хочу. Мне хочется работать в театре.— Потому что это престижно? — в его глазах по-прежнему была наглая усмешка, и Беттина начала мало-помалу сердиться.— Нет, потому что я собираюсь писать пьесу.— О, Господи, так вы тоже — одна из тех, что мечтают в один прекрасный день получить Пулитцеровскую премию.— Нет, я не так тщеславна. Просто мне хочется поработать в настоящем театре, вот и все.Беттина нисколько не сомневалась, что потерпела поражение. Работы ей здесь не видать. Этот хмырь успел возненавидеть ее. Как пить дать, успел.Он довольно долго разглядывал Беттину, а потом подошел ближе и спросил:— Вы хоть что-нибудь знаете о работе в осветительном цехе?— Немного.Беттина лгала, но теперь ей уже было все равно. Она решила использовать свой последний шанс.— Немного — это сколько? — он так и впился в нее глазами.— Очень немного.— Другими словами — ровным счетом ничего, — сказал он упавшим голосом и, вздохнув, добавил: — Ладно, мы тебя подна-таскаем. Я сам тебя научу, если не будешь занудой. — Тут он неожиданно вытащил руку из кармана и протянул ее Беттине. — Я — помощник режиссера. Мое имя Стив.Беттина кивнула, не веря, что Стив обращается к ней.— Господи, да перестань ты быть такой зажатой. Считай, что работа у тебя в кармане.— Правда? Осветителем?— Будешь сидеть за пультом. Увидишь, тебе понравится.Беттине еще предстояло узнать, что это — утомительная, тяжелая работа в тесном, душном помещении, но в ту минуту она ни о чем лучшем и помыслить не могла, поэтому счастливо улыбнулась и поблагодарила:— Большое спасибо.— Не стоит. Ты просто первая подвернулась на эту работенку. Если станешь говняться — уволю. Подумаешь, какое дело!— Я не стану.— Ну и ладно. Хоть об этом теперь голова не будет болеть. Приходи завтра, я покажу тебе театр — сегодня мне некогда, — сказал Стив, посмотрев на часы. — Да, завтра. К концу недели начнутся репетиции, а это значит, что тебе придется работать без выходных.— Без выходных? — не смогла скрыть свое изумление Беттина.— Дети есть?Беттина поспешила отрицательно помотать головой.— Ладно, тогда тебе не о чем беспокоиться. Отец может приходить на спектакли за полцены. Ведь если не это, тогда зачем вкалывать по семь дней в неделю? Правильно? Правильно. — Ему, казалось, все было нипочем. — Да, кстати, ты знаешь, что поначалу придется работать за так? Еще будь довольна, что получила работу. Вознаграждение — после премьеры, из театральной кассы.Беттина опять неприятно удивилась. Придется экономить те шесть тысяч долларов, которые остались после уплаты долгов.— Итак, приходи завтра. Усекла? Беттина с готовностью кивнула.— Ну и ладно. А если не придешь — возьму на твое место кого-нибудь еще.— Спасибо.— На здоровье, — он, очевидно, смеялся над ней, но взгляд его смягчился. — Не стоило бы, да уж ладно — скажу. Я ведь тоже когда-то так начинал. Работать со светом — не мед. Только я хотел быть артистом, а это еще хуже.— А сейчас?— Сейчас я мечтаю стать режиссером. Атмосфера театрального товарищества сделала свое дело — они уже стали друзьями. К Беттине вернулось присутствие духа, и она улыбнулась Стиву:— Если вы будете хорошо себя вести, то я, может быть, соглашусь отдать вам свою пьесу.— Не надо пороть чушь, девочка. Ступай, увидимся завтра.Когда она, стуча каблуками по дощатому полу, направилась к выходу, Стив окликнул ее:— Эй, как, ты сказала, тебя зовут?— Беттина.— Ладно, ступай.Он махнул рукой на прощание, повернулся и пошел к сцене. Беттина, не задерживаясь, вырвалась из угрюмого театра и оказалась на улице, залитой ослепительным светом солнца. Ей хотелось крикнуть во весь голос: «Ура, у меня есть работа!» Глава 11 — Все забываю, что теперь мне не надо читать объявления о работе, — обратилась Беттина к Айво и, отложив воскресную газету, улыбнулась ему.Впервые за последние три недели она позволила себе немного отдохнуть. В это воскресное утро они сидели на своем любимом месте у растопленного камина. Репетиции завершились, и теперь Беттина могла до самого вечера побыть дома.— Неужели тебе и правда нравится твоя работа? — спросил Айво, не в силах скрыть тревожную озабоченность. Он терпеть не мог и ее затею, и район, куда ей приходилось ездить, и вечерние отлучки из дому. А еще ему не нравились темные круги у нее под глазами, появившиеся в результате постоянного недосыпания. Беттина возвращалась из театра радостно-возбужденная и редко ложилась раньше трех.Сейчас она смотрела на Айво с серьезным видом. Айво не сомневался в искренности ее слов.— Очень нравится, — сказала она. — Мне даже кажется… — Беттина поколебалась и продолжила: — Мне кажется, я поняла, что значили для папы его книги. Коль я собираюсь писать для театра, надо изучить его вдоль и поперек. Только так можно написать хорошую пьесу.— Наверно, ты права. Но почему бы тебе не сочинить роман, как это делал твой отец? — Айво вздохнул и грустно улыбнулся. — Я беспокоюсь, потому что ты очень поздно возвращаешься из театра. Подумать только — ты околачиваешься в таком районе в такой час!— Это моя работа. И нечего тебе беспокоиться — мне очень быстро удается поймать такси.Беттина не осмеливалась ездить в метро по ночам.— Знаю, но… — Айво в сомнении покачал головой и поднял над головой обе руки. — Сдаюсь, что тут еще скажешь?— Ничего не говори. Не лишай меня радости — У меня правда все хорошо.— Разве я могу противиться твоему счастью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92