— Зная Матти, можно с уверенностью сказать, что еды хватит на целый полк. Но ты не ответил на мой вопрос. Как насчет стола?— А что — насчет стола? Он твой.— Нет, он папин. А теперь — твой. Почему ты не забрал его к себе после смерти папы? Ты же знаешь, он бы это одобрил.Беттина с любовью смотрела на Айво, который в этот момент повернулся к ней спиной, копаясь в холодильнике.— Будет тебе. Ты сможешь написать за этим столом пьесу, и хватит разговоров.Пока еще было преждевременно говорить с ней о том, что он задумал.Беттина вздохнула. Что ж, придется вернуться к этому разговору когда-нибудь еще.— А почему ты не хочешь, чтобы я приготовила поесть?Айво не удержался, протянул руку и поправил ей волосы. Когда он заговорил, голос его был хрипловат, но нежен:— Сегодня ты очень красивая, в этом черном костюме.Она долго ничего не отвечала, затем встала, прошла сзади него, собираясь приступать к приготовлению обеда. Он старался не встречаться с ней взглядом и, улучив момент, когда она повернулась к нему спиной, спросил:— Почему ты мне не все рассказала, Беттина? Я чувствую: ты что-то скрываешь.Он понял, что сказал глупость. Вся мебель, приобретенная ее отцом, пошла с аукциона — до последней полочки. Естественно, ей не до веселья. И все же он чувствовал — дело не только в этом. Слишком уж у нее огорченный вид.— Ты ничего не хочешь мне сказать?— Я продала квартиру.— Что? Уже?Беттина молча кивнула.— И когда она переходит к новым владельцам?Беттина смотрела в сторону, стараясь сохранять спокойствие.— Завтра. К обеду я должна освободить помещение. Так записано в контракте.— Какой идиот надоумил тебя сделать это? — с негодованием спросил Айво, протя-ей обе руки. — Хотя я догадываюсь — адвокат твоего отца. О, Господи!Теперь, когда Айво держал ее в своих объятиях, Беттине уже не было так пугающе-тревожно.— Девочка… девочка моя. Вся мебель, и вот, пожалуйста, — квартира. Господи, как тебе сейчас тяжело.Он утешал ее, чуть покачивая, словно ребенка. В его руках Беттина вдруг почувствовала себя защищенной от всех невзгод.— Да, Айво, да… Мне кажется, — тут у нее на глаза навернулись слезы, — мне кажется, что меня лишили всего, что я имела… Ничего не осталось. Одна в пустой квартире. Всему конец. У меня нет прошлого. Ничего нет, Айво. Ничего.Беттина рыдала в его объятиях, и он лишь крепче сжимал ее.— Беттина, однажды все станет по-другому. Однажды ты оглянешься назад, и все, что было, покажется тебе тяжелым сном. Словно это произошло не с тобой. Все пройдет, любимая, все пройдет.Айво, со своей стороны, хотел сделать все возможное, чтобы все прошло и она побыстрей забыла о своих бедах. Поэтому перед отъездом в Лондон он принял решение, но не был уверен, что сейчас настало время говорить об этом. Он ждал, когда она успокоится, чтобы расспросить ее обо всем. Он проводил Беттину в гостиную и усадил рядом с собой на диван.— Что ты собираешься делать завтра, когда придется съехать с квартиры?Она тяжело вздохнула и посмотрела на Айво.— Пойду в гостиницу.— А сегодня?— Переночую на прежнем месте.— Зачем?Она собиралась сказать: «Потому что там мой дом», но поняла, что это прозвучит неубедительно — ведь теперь это не дом, а пустая квартира.— Сама не знаю. Может, потому что больше такой, возможности не представится. Он заботливо посмотрел на Беттину.— Ну и что, разве есть в этом какой-то смысл? Ты долго жила там, с этим домом у тебя связано много воспоминаний. Но теперь все ушло, дом опустел. Он пуст, как тюбик, из которого выдавили всю зубную пасту. Так стоит ли держаться за лишнее мгновение? — и, придав взгляду и голосу еще большую проникновенность, он продолжил: — Думаю, лучше всего будет съехать оттуда сегодня же.— Сегодня? — испугалась Беттина, разом став похожей на ребенка. — На ночь глядя?— Да, сегодня вечером.— Надо ли?— Поверь мне, так лучше.— Но я еще не заказала номер, — она хваталась за соломинку, только бы отложить решительные действия.— Беттина, я давно хотел тебе сказать, да все чего-то ждал. Оставайся здесь.— С тобой? — испуганно вскричала Беттина, и он засмеялся.— Не совсем. Не думай, что я — старый развратник. Ты будешь жить в комнате для гостей. Ну, что скажешь?Действительно, в его предложении не было ничего постыдного. Беттина вдруг очень смутилась.— Право, не знаю… Наверно, я могу остаться здесь… на одну ночь.— Нет, я вовсе не так это себе представлял. Мне хочется, чтобы ты здесь поселилась, пока не подыщешь себе квартиру, — увещевал Айво. — Что-нибудь поскромней, и подходящую работу. Матти стала бы о тебе заботиться. И мне было бы спокойнее, если бы ты жила здесь, в тепле и, в холе. Мне думается, и отец не возражал бы. Более того, он не раз говорил мне нечто подобное. Ну так как, Беттина?Он испытующе посмотрел на нее, и глаза у нее начали медленно наполняться слезами.— Я не могу, Айво, — покачала она головой и отвернулась. — Ты так добр ко мне, и я ничего не могу дать тебе взамен. Вот и сегодня… этот стол… Я не могу даже:..— Тш-ш-ш, перестань, — он опять обнял ее и начал осторожно гладить ее волосы. — Все хорошо. — Он старался развеселить Беттину. — Если ты все время будешь плакать, тебя выгонят из гостиницы.— Я не буду плакать все время, — всхлипнула Беттина и взяла у него заботливо протянутый носовой платок.— Знаю. Ты всегда была невероятно смелая. Но мне не хочется, чтобы ты делала глупости. А переезд в гостиницу — это как раз глупость, — и прибавил еще настойчивее: — Беттина, я хочу, чтобы ты жила у меня. Неужели это так пугает тебя? А может, тебе неприятно мое общество?Она сумела лишь молча покачать головой. Какое там неприятно. Беттина пугалась того, что ей хочется остаться у Айво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92