В течение последних трех недель борьба ожесточилась, снаряды и ракеты св
истели в небесах двадцать четыре часа в сутки. С начала эскалации боевых
действий его запрятали в подземный бункер. Вынужденные разделять скудн
ое снабжение, одну флягу воды и тесное пространство, тюремщик и пленник с
близились, границы, созданные враждой, стерлись. Время от времени так все
гда бывало в последние пять лет.
Первые четыре дня своего плена Митч провел с повязкой на глазах, привяза
нным к спинке деревянного стула; руки его для пущей верности привязали к
задним ножкам. Ему запретили говорить, угрожая прикончить на месте, если
он издаст хоть единый звук.
В конце первой недели его засунули в багажник машины и переместили в под
вал многоквартирного дома в пригороде Бейрута. Там, в крохотной комнате
без света, он просидел шесть месяцев. Ему пришлось спать на полу, его били,
пинали и мучили насмешками насчет того, что его правительство и даже сем
ья бросили его на произвол судьбы.
Пленника держали на скудном пайке из ничем не сдобренного риса и чая. Осл
абев от голода и побоев, он подхватил пневмонию. Испугавшись, что он умрет
раньше, чем они выжмут из его похищения все, что только возможно, тюремщик
и привели доктора, терапевта из престижной Американской университетск
ой больницы, сочувствующего исламскому джихаду. Перенесенная болезнь п
ринесла свою пользу. Ему стали давать более питательную пищу с витаминам
и и различными добавками к рису. Когда врач прописал ежедневные упражнен
ия и солнечный свет, Митч готов был расцеловать его.
В следующие несколько лет его, завернув в упаковочную ткань будто мумию,
запрятав в багажник машины или в «скорую помощь», перевозили с места на м
есто, из дома в дом. Однажды его засунули в слишком короткий гроб, где он чу
ть не задохнулся. Каждый раз его хватали среди ночи и долго возили по горо
ду намеренно запуганным путем, чтобы он не мог догадаться о направлении.
В большинстве домов, куда его помещали, с ним обращались как со злейшим вр
агом.
В немногих Ц как с нежеланным гостем. Но везде строжайшим образом охран
яли, чтобы не оставить никакой лазейки для побега.
В течение второго года из пяти лет плена его вместе с двумя другими залож
никами, профессором биологии из университета и сотрудником посольства
США, держали в большом полуразрушенном доме на холмах. Эти дни в компании,
хотя и были далеко не радостными, сделали последующие годы, проведенные
в полной изоляции, еще невыносимее.
Потом, когда он думал, что уже почти сломлен, его снова переместили. И посл
едние девять месяцев держали в доме Рафика Абдель Наммара. За это время м
ежду двумя мужчинами установились отношения обоюдного уважения. Рафик
даже признался, что ему все меньше нравится идея использовать американс
ких заложников на переговорах в качестве интернациональной валюты. Но ш
естеро братьев Рафика, бесчисленные кузены и дядья участвовали в джихад
е, и он не мог повернуться спиной к семье. И все же именно Рафик прошлой ноч
ью сказал Митчу, что его наконец решили освободить, сделав жест доброй во
ли по отношению к Западу.
Ц Итак, скоро вы будете дома, Ц пробубнил Рафик, когда они вдвоем стояли,
перед тем как расстаться, посреди площади Пушек, также известной как пло
щадь Мучеников. Во время первой мировой войны, когда на этих землях прави
ли турки, здесь было повешено более пятидесяти человек. В редких зданиях,
не разрушенных до фундамента, зияли дыры от пуль. В стенах, изрешеченных с
нарядами, торчали обрывки проводов, причудливо кренился искореженный б
етон. Ц Какие у вас планы?
Ц Сначала я долго-долго буду стоять под горячим душем, потом выпью холод
ного пива и буду любить жену. Ц Пять лет! Порой ему казалось, что прошла це
лая вечность с тех пор, как он занимался любовью с Элли. А порой казалось, ч
то это было только вчера.
Ц Именно в таком порядке? Ц Под густыми черными усами собеседника свер
кнули зубы.
Ц Не обязательно. Ц Митч улыбнулся в ответ на улыбку тюремщика, с понима
нием отнесшегося к его мужским фантазиям. Ц Пиво может подождать.
Он сунул руку в карман и достал моментальный снимок Эланны, единственный
, который ему разрешили сохранить. Снимок был сделан на пляже, вскоре посл
е того, как она приехала в Ливан преподавать в Американском университете
. Приехала, согласившись на эту работу только ради того, чтобы быть с ним. В
белом бикини она откровенно соблазняюще улыбалась в объектив. Он тогда е
ще удивлялся, как у него не дрогнул аппарат. Сколько уже раз смотрел он на
эту фотографию, умиленно гладил ее!..
Бумага протерлась почти до дыр. Но вообще-то Митч не нуждался в снимке. Он
помнил в своей жене все. Ее образ навсегда отпечатался на радужной оболо
чке его глаз. Прикрыв веки, он видел ее улыбающееся лицо, видел любовь в си
яющих зеленых глазах. Митч глубоко вздохнул, представив себе, как вместо
гари, дыма и пыли вдыхает аромат ее кожи.
Ц Будьте осторожны, переходя улицу, мой друг. Ц Рафик протянул ему руку.
Ц Было бы ужасно, если бы в вас попала бомба в последний день пребывания в
Ливане.
Последний день. Сколько лет он ждал этого момента! И сейчас, когда он након
ец наступил, Митч испытывал странное нежелание уезжать. Он вспомнил, что
читал об иранских заложниках. Как некоторые из них привязывались к своим
тюремщикам. Стокгольмский синдром Ц так это называется. Но лучше не дум
ать об этом, еще падешь жертвой собственной любительской психологии. И М
итч заставил себя сосредоточиться на самом приятном, на возвращении к Эл
ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65