Разум – это правда, писали Древние. Правда, разум. Все остальное ирреально. Будучи наполовину землянином, Старбак уклонение от правды при необходимости – как сейчас, например, – счел не таким уж ирреальным решением.– А потом, – продолжил он, – следующее мое воспоминание – что я иду по дороге…– … в разгар самого страшного бурана за последние пятьдесят лет. – Она еще сильнее нахмурилась. – Практически без одежды. Если только ты не совсем чокнутый, единственный вывод – что тебя хорошенько треснули по голове.Она смотрела на него так, что у Старбака возникло странное ощущение, будто она читает его мысли. Глупость, конечно, ведь он наверняка знал, что терране – даже те, что живут в его времени, – слишком примитивны и не владеют экстрасенсорными приемами.Тем не менее Старбак решил промолчать, лишь бы не увеличивать риск полнейшего разоблачения.– Видимо, у тебя временная амнезия. Какое-то событие вызвало у тебя шок, а потеря памяти – результат этого шока, – поставила она диагноз.– Логично. – Старбак посчитал, что пора сменить тему, пока она не решила отвезти его к властям этого края. – У тебя есть уборная?– Уборная? Ах, да… – Щеки ее загорелись. – Вот, прямо здесь. – Она махнула рукой в сторону двери в стене, разукрашенной яркими желтыми цветами. – Новую зубную щетку найдешь в шкафчике. Можешь также воспользоваться моей бритвой, если, конечно, ты не принадлежишь к тем кошмарным ретроградам, которые считают, что женские ноги тупят бритвы… – Да, тебе еще понадобится теплая одежда, пока мы не выясним, что случилось с твоей.Она подошла к другой двери, открыла ее и принялась снимать вещи с вешалок.– Мой брат, Дилан, проводит здесь много времени, а ты, к счастью, почти одного размера с ним.Когда она обернулась, он уже стоял у кровати, в одних шортах, и вид у него был слишком мужественным для человека, который всего пару часов назад был на грани жизни и смерти.Широченные плечи, кожа цвета красного дерева туго обтягивает упругие, мощные мышцы груди. Должно быть, тренируется, решила Черити. На теле ни унции лишнего жира. Развернутые плечи и грудь конусом переходят в узкую талию и бедра. Живот плоский, как старая гладильная доска бабушки Прескотт, и…О Боже!Она явно не единственная, у кого чувственный сон вызвал сильнейшее сексуальное возбуждение.Протяжно выдохнув, Черити сконфуженно перевела взгляд ниже. Ноги были длинные, с прекрасно вылепленными мышцами бедер и икр, как если бы он занимался бегом.Она подняла глаза и обнаружила, что и он рассматривает ее с не меньшим интересом. Вспыхнув от унижения, что ее застали за подобным бесцеремонным разглядыванием, Черити грудой свалила одежду на кровать, повернулась и вышла из комнаты.Это его вина, печально решил Старбак. По какой-то странной причине – он подумает над ней позже – его тело отозвалось на ее пристальное, оценивающее внимание совершенно несарнианским образом.Но вот вопрос: почему это так расстроило ее? В конце концов, его непокорное тело всего лишь ответило на то женское возбуждение, которое он уловил в ее земном мозгу. Так почему же она вдруг стала цвета сарнианской луны и умчалась прочь, как будто за ней погнались все псы с Гарна?В высшей степени нелогичное поведение.Не найдя разумного ответа, Старбак напомнил себе, что Джулианна предупреждала его, что терране – самая нелогичная раса. Он издал глубокий вздох, подхватил вещи и направился в ванную.Большую часть одной из стен занимало зеркало. Старбак остановился напротив и с облегчением отметил, что хотя бы внешне он не изменился. Однако его облегчение длилось недолго, потому что уже через секунду он был вынужден признать возможность, что он ошибся не только в расчетах времени и пространства, но и в своей теории об изменении формы существования.Решив заняться этой проблемой позже, когда ему удастся получить в свое распоряжение достаточные научные данные, Старбак принялся разглядывать ванную. Стены здесь тоже были разрисованы цветами – нежные пурпурные соцветия с темно-зелеными листьями.Теперь понятно, почему его мама столько времени отдавала своей оранжерее. Очевидно, в жизни землян цветы занимают куда более важное место, чем указывают сарнианские голограммы.Хрустальное блюдо в форме раковины было заполнено сухими лепестками, которые Старбак узнал без труда. Правда, запах оказался другим, более резким, чем тот, который Рэчел Вальдериан извлекала из лунных цветов, но идея та же.Старбак мысленно поклялся, вернувшись на Сарнию, разукрасить цветами хотя бы одну стену у себя в доме, потом разделся, встал под душ – где на белом кафеле опять-таки пламенели цветы – и повернул блестящую металлическую ручку.Коротко охнув, он отскочил назад. Он ждал акустического душа, и струя воды застала его врасплох. Да еще струя, как будто забившая из ледников Алгора.Хоть и с опозданием, но он увидел на ручках черные буковки. Осторожно протянув руку, он повернул ручку с буквой «г» и воспрял духом, когда вода начала теплеть. Экспериментируя, он крутил ручку до тех пор, пока температура воды не поднялась до температуры серных гейзеров на Онтариане.Он снова огляделся и обнаружил в одной из кафельных плиток углубление. В углублении находился розовый брусочек, и Старбак решил, что это непременно должно быть моющее средство. Он намочил брусок, потер между ладонями, и благоухающая пена напомнила ему о его спасительнице.Старбак откинул назад голову, закрыл глаза и окунулся в восхитительное ощущение теплой воды, льющейся ему на плечи, стекающей по телу на ноги. Через десять минут маленькая комната заполнилась облаками пара, а он почувствовал себя свежим, как никогда в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55