Я просто знаю это. Я уверенно подтянулся к краю окна и толкнул его. Но оно не поддалось. Окно ванной Эдди Лэша оказалось запертым.
Глава 16
Кто бы подумал, что Эдди, живя на двенадцатом этаже «Гайан», станет запирать окно своей ванной комнаты? Зачем? Для чего?
Проклятье! А у меня, как назло, возникла страшная нужда в ванной комнате! Не обязательно, чтобы она была в квартире Эдди Лэша. Мне бы подошла любая, черт возьми! Я был бы рад даже дощатому сооружению во дворе, утопающему в снегу и поливаемому дождем. Лишь бы иметь возможность на минуту там уединиться.
Раздумывал я недолго. Выбора у меня не было, и я решил разбить окно.
Для этого мне пришлось воспользоваться рукояткой кольта, а значит, освободить правую руку. Но я крепко держался левой, и через несколько мгновений вслед за звоном разбитого стекла – к счастью, шум был не сильный, осколки, наверное, упали на ковер – я просунул в отверстие руку, нащупал запор, повернул его и открыл окно. Пролезть внутрь труда уже не составляло.
Глаза мои быстро привыкли к темноте, и я разглядел всю обстановку ванной: унитаз, душ, раковина, унитаз, туалетный стол, унитаз... Может показаться, что в ванной комнате была уйма унитазов, но на самом деле там был только один. Просто я, куда бы ни посмотрел, взглядом все время возвращался к нему.
Ужасно, когда жизнь несется в таком бешеном темпе, что нет возможности расслабиться хоть на миг. А уж когда нет времени даже...
– Эй, Ладди! Это ты там? Чем ты так гремишь? – услышал я голос Эдди Лэша.
Да, возможность облегчиться испарилась.
На секунду я даже забыл, зачем я здесь. Но, услышав голос Эдди Лэша, не только вспомнил о своих намерениях, но и приступил к их осуществлению.
Сжимая кольт правой рукой, левой я распахнул дверь ванной и не колеблясь, одним прыжком вылетел на середину комнаты. Второй раз такой трюк я бы не повторил.
Остановившись, я услышал, как слева громко хлопнула дверь. Меня ослепил яркий свет, но я все-таки разглядел напротив стол с тяжелой настольной лампой, за ним – широкую кровать и не далее чем в пятнадцати футах от себя – Эдди Лэша. Он стоял, вытаращив глаза, решив, видно, что окончательно спятил.
Да, передо мной был Эдди Лэш, хозяин этих воздушных хором. Значит, я не ошибся и действительно, как и планировал, попал в главную спальню апартаментов.
Но отвлекаться, подвергать себя опасности было нельзя. Как и мечтать о туалетных комнатах в такой напряженной ситуации. Я отчетливо осознавал две вещи: Лэш окликнул Ладди, а значит, тот где-то поблизости, и Эдди полез в карман пиджака, чтобы достать, как подсказывала простейшая логика, пистолет. Может, тот самый «магнум», из которого он уже стрелял в меня.
Я сжимал в правой руке кольт, но честно говоря, мне не хотелось стрелять в Лэша. То есть не хотелось его убивать, стрелять-то как раз хотелось. Ведь я планировал – и сейчас еще надеялся, – что просто смогу держать Эдди, а также Ладди и любого, кто бы здесь ни оказался, под прицелом и заставлю их вернуть украденную рукопись и документы, а то и сам найду ее, и все закончится тихо и мирно.
Но почему-то мои планы редко реализовывались. Итак, у меня было две возможности: получить пулю от Эдди или послать пулю ему. Я выбрал второй вариант и, подняв кольт, прицелился.
Лэш все копался в кармане и пялился на меня. Казалось, его ледяные глаза способны заморозить несколько квадратных ярдов раскаленной пустыни. Глаза выглядели так же, как при нашей встрече в коридоре клиники «Уэстон-Мейси». Глаза – да, но не рот...
На верхнюю губу наверняка пришлось накладывать швы, и теперь на ней, будто обесцвеченные усы, белела повязка. Рот Лэша был приоткрыт, и мне был виден промежуток в передних зубах.
Несмотря на направленный на него ствол моего кольта, он никак не мог вытащить свой пистолет. Видно, ему мешала душившая его ненависть.
Я услышал где-то слева топот ног. Ладди? Вик? Или кто-то еще? По тяжести шагов я понял, что это Кларенс Ладлоу.
События, разумеется, заняли более короткое время, чем мой пересказ их. Я пришел сюда потому, что был уверен, Виктор Пайн принесет рукопись и документы Лэшу, поскольку в них упомянуто его имя. Поэтому, что бы ни случилось и как бы ни пострадал Лэш от моей руки, документы послужат доказательством вины Лэша в многочисленных преступлениях, и меня, следовательно, не смогут осудить только за то, что я борюсь с преступностью, – ведь в наши дни это занятие весьма актуально.
Но на мгновенье я все же почувствовал холодок в груди и заколебался. Господи, а вдруг я ошибся и у Лэша нет документов? А я пристрелю этого гада? Тогда уж наверняка я попаду в переделку.
Естественно, размышления отняли у меня время, хотя напряженность момента обострила мои мыслительные способности до предела.
Лэш тем временем успел вытащить пистолет и выстрелить в меня.
Топот ног стал еще быстрее и громче.
Но думая о карах, которые могут свалиться на мою голову, я подумал и о карах, которые ждут весь этот алфавит – А, Б, В, Г, Д, Е, Ж, 3, И, – и понял, что поступаю правильно.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове еще до того, как Лэш, несколько замешкавшись, сумел вытащить свой пистолет и выстрелить в меня. Но... он промахнулся. Я, правда, не сразу это понял.
Зато хорошо понимал, что какие бы блестящие мысли ни приходили мне в голову, но если я буду стоять как истукан, второй раз Лэш не промахнется.
Но и я не имел права промахнуться. Ни единого раза. И я не промахнулся. Всадил в него три пули: одну в голову, и две – на всякий случай – в грудь. Лэш скончался сразу, как только первая пуля проникла ему в мозг.
В такие моменты все внимание приходится концентрировать только на одном объекте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65