Нож выпал из его рук, но он не обратил на это никакого внимания. Наверное, до него только сейчас дошел весь смысл сказанного.– Я мог тебя убить! – Повтор фразы уже был криком души.– Мог… – Рей расслабился. – Будем считать, что мне повезло.– Сукин ты сын… – Амброжей покачал головой. – Почему не окликнул!?– Не успел. И, честно признаться, не ожидал от тебя такой прыти. Ты что, и на соседей с ножом кидаешься?– Соседи без предупреждения по моему подворью не шлындают, – сердито буркнул Никита.– Ты кого-то боишься? – поинтересовался Рей.– Нынче пошла такая жизнь, что начинаешь тени своей бояться, – проворчал бывший прапор. – Ты вот пришел…– На что намекаешь?– Ты зачем Грома завалил?– Вот те раз… И ты туда же. Никита, неужели я похож на человека, который может отправить своего товарища отправить вперед ногами за пачку американской «капусты»?– Раньше я в этом сомневался…– А теперь?– Не знаю… Для меня ты больно хитер, парень.– Не понял…– У тебя выучка спецназовца-диверсанта. Уж я-то знаю такие мансы. Ты ведь запросто мог меня убить или покалечить. Я не прав?– Ну… прав.– Так чего же ты тогда перед Быкасовым дуру гнал, лохом притворялся!?– А что изменилось бы, знай он, что я кой чего умею?– По крайней мере, наши парни не считали бы тебя пушистым.– Это что-то новое… – удивился Рей. – Что значит «пушистый»?– А то и значит, что, несмотря на годы, ты салага, черпак. С тобой только Громушкин – царство ему небесное – соглашался работать в паре. Разве ты этого не замечал?Рей неожиданно почувствовал, что ему стало жалко Громушкина. Гром был неплохим парнем… да вот только не повезло ему, не по той тропе он пошел. Но в этом была не его вина, а беда.– Я, знаешь ли, вполне самостоятельный человек, – сердито ответил Рей. – И мне плевать на то, как на меня смотрят. Я привык оценивать человека по его делам, а не по тому, как он представляется и какую роль играет на публике.– Ладно, ладно, не заводись… – Амброжей помассировал правую руку. – Клешни у тебя… – Добавил он ворчливо. – Уже, наверное, синяки проступили.– Извини. Ты не оставил мне выбора.– Ладно, чего там… Пойдем в хату?– Нет. Поговорим здесь.– Боишься, что тебя могут пасти?– Не боюсь, а остерегаюсь.– Правильно мыслишь. Меня уже предупредили.– Кто?– Бык.– И что он тебе сказал?– Чтобы я сразу же, как только встречусь с тобой или увижу тебя где-нибудь, сообщил ему немедленно. Притом лично и не по телефону, – подчеркнул Амброжей.– По-моему, ты кое-что недоговариваешь…Никита хмуро зыркнул на Рея и нехотя ответил:– Паря, ты чересчур догадлив… Он строго-настрого приказал, чтобы я взял тебя, если ты придешь ко мне, живым и невредимым. Но теперь я вижу, что это были всего лишь благие пожелания.– Что так?– Во-первых, ты мало похож на ягненка, которым представлялся. А во-вторых, мне кажется, что Бык не очень верит официальной версии. К тому же его мнение о твоей персоне несколько поколебалось.– Почему?– Ему уже известно, как ты разобрался с ментами, которые шли по твоему следу. История с похищением дочери шефа дурно пахнет. Так сказал мне Быкасов. По секрету. А он очень неглупый мужик. Наверное, Быку стало известно нечто такое, что не вписывается в официальную версию.– Возможно. Поэтому Бык и хочет со мной покалякать по душам.– Угу. И как можно скорее.– Советуешь сдаться?Амброжей засунул руку в карман. Рей насторожился. Но тут же сразу и расслабился – Никита достал сигареты и закурил, прикрывая зажженную спичку ладонями.– Будешь? – спросил Амброжей, протягивая Рею пачку.– Давай…Пару раз затянувшись, Рей повторил вопрос:– Так что ты посоветуешь?– А полегче у тебя вопросов нет? Человек сам хозяин-барин своей судьбы. Советы давать легче всего. Да только следовать им не очень просто.– И все-таки? – не отставал Рей.– На твоем месте я рванул бы когти подальше от этого города… может, даже за бугор, в какую-нибудь очень далекую страну.– А если я ни в чем не виноват?– Тогда тем более тебе нужно линять отсюда. Ты, брат, попал в такие жернова, что не позавидуешь. Если тебя подставили (а ты, как я понимаю, намекаешь именно на такой вариант), значит, за всей этой историей стоят очень серьезные люди с большими деньгами. А ты ведь знаешь, что у нас прав лишь тот, у кого больше прав. И бабок.– Знаю, – буркнул Рей.– Так в чем тогда проблема?– Я конечно, человек в какой-то мере верующий, но согласен не со всеми заповедями господними. Поэтому, если меня бьют по левой щеке, я всегда стараюсь ударить справа, а не подставить другую щеку.– Хочешь отомстить? – Амброжей скептически хмыкнул.– Нет. Я просто хочу отмыться. С клеймом убийцы по белу свету долго не побегаешь. Мне нужно распутать эту ситуацию, разобраться, откуда в этом деле ноги растут.– Может, расскажешь, как все было?– Какие проблемы… Это не секрет.Когда Рей закончил рассказ о событиях на даче Чвыкова и о своих дальнейших приключениях (естественно, со значительными купюрами), Амброжей почесал в затылке.– Круто, – сказал он уныло. – Мне кажется, что тебе уже не выплыть. Все обставлено по высшему разряду. Боюсь, что при таком раскладе ты долго не задержишься на этом свете (тьху, тьху! не хочу накаркать). Теперь для кого-то ты очень опасный свидетель.– Вот я и хочу узреть воочию этого «кого-то», чтобы подержать его за вымя. Теперь и ты понимаешь, что мне ни назад, ни в сторону ходу нет. Только вперед… и с песнями.– А как ты найдешь того, кто затеял эту игру?– План у меня есть… – Рей испытующе посмотрел на угрюмого Никиту; большая лысая голова бывшего прапора в лунном свете была похожа на мраморное изваяние римлянина. – Но нужна твоя помощь.– Дружище, во-первых, я уже стар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84