С этой минуты я почувствовала себя вполне хорошо.
Все же я послала за Маршаллом…»
Давина отложила дневник, встала с постели и вышла на балкон.
Воздух был теплым. Луна, похожая на перламутровый диск, слабо освещала окрестности замка. Двор превратился в светло-серый прямоугольник, в дальнем конце которого был виден обелиск, торчавший в небо, словно указующий перст.
Она соскучилась по отцу. По тете. По своей прежней жизни – упорядоченной и приветливой.
Она чувствовала себя не на своем месте. Ей был нужен кто-то, кто обнял бы ее. Ей хотелось увидеть свою комнату, где ее окружали привычные с детства вещи, или зайти в кабинет отца и уловить запах его табака, витающий в воздухе.
В Эмброузе у нее не было ни одного знакомого человека, кроме Норы, да и ту она знала не очень хорошо. Вокруг тоже не было ничего близкого ей по духу. Даже ее положение – невесты, ставшей женой, – было необъяснимым с точки зрения здравого смысла.
Она чувствовала себя растерянной.
И влюбленной.
Господи, неужели это так больно?
– Могу я что-нибудь сделать для вас, ваше сиятельство?
Маршалл взглянул на своего камердинера.
– Нет, ничего не надо, Джейкобс. Иди и ложись спать.
– Если вы уверены, ваше сиятельство…
Маршалл не посчитал нужным ответить. Каждую ночь одно и то же. Джейкобс был настолько заботлив, что это почти граничило с навязчивостью.
– Если хотите, ваше сиятельство, я могу остаться с вами. Тогда, может быть, вам не будут сниться кошмары.
– Мне никто не нужен, Джейкобс.
– Конечно, ваше сиятельство, – покорно ответил Джейкобс, но не уходил. Он то передвигал с места на место ботинки Маршалла, то выдвинул ящик и заглянул в него.
– В чем дело, Джейкобс? – спросил Маршалл, когда понял, что камердинер не собирается уходить.
– Вас когда-либо посещает Дэниел?
Маршалл повернул голову и уставился на статую Сети Первого, стоящую на верху одного из книжных шкафов. До сегодняшней ночи Сети уже множество ночей разговаривал с ним. Однако сегодня этот давно умерший фараон молчал.
– Дэниел?
Маршалл покачал головой. Дэниел был внуком Джейкобса и другом детства Маршалла, а также сопровождал его в последней поездке в Китай.
– Иди спать, Джейкобс. Поговорим о призраках в другой раз.
Миссис Мюррей позаботилась о том, чтобы у него было достаточно вина, и он с удовольствием выпил несколько глотков после того, как Джейкобс ушел.
Он взглянул через плечо в окно. Луна, как часовой, была на месте, охраняя его ночь.
Из стены вышел Лоренс и приветствовал его двумя улыбками – одна была на его лице, а другая разрезала горло от уха до уха. Весело помахав рукой, он пересек комнату и скрылся в противоположной стене. Лоренс был его заместителем, и китайцы убили его одним из первых.
Он по крайней мере умер по-человечески – или настолько по-человечески, насколько это было возможно. Его смерть была мгновенной, чего Маршалл не мог сказать о других людях, бывших под его началом. Он ждал, что все они появятся сегодня ночью, как случалось каждый раз, когда у него начинались видения.
Интересно, может человек устать от безумия? Наверное, когда-нибудь это случится. Перспектива стать самим собой, прежним, тем человеком, каким он когда-то был, отдалилась настолько, что он никогда не сможет туда вернуться. Это был дальний берег, видимый только в ясную погоду. Он плывет в безграничном океане, и однажды он просто устанет плыть. Он позволит себе погрузиться в воду и утонуть в своем безумии.
Следующим появился Питер. Питер был, несомненно, самым уродливым человеком, какого Маршалл когда-либо видел, а шрамы, оставленные на его лице пытками, делали его еще более безобразным. Рубцы и ожоги странно сочетались с кривым носом и угловатыми чертами его лица.
Питер всегда был дружелюбным призраком и никогда не проклинал Маршалла за то, что он выжил. Остальные были не столь великодушны. Своим появлением, своими презрительными усмешками они напоминали ему, что он виновен в их смерти. Если ему повезет сегодня ночью, их раны не будут кровоточить, оставляя след на полу, а головы останутся у них на плечах.
А если не повезет, они начнут говорить. Сначала невнятно, а потом он сможет различать слова и целые предложения. Они будут проклинать его.
Он допил вино. Наверное, надо перейти на виски. Вино может не сработать, и он сегодня ночью вообще не уснет.
Питер заговорил с ним, но Маршалл только закрыл глаза. Он знал, что на самом деле в комнате никого нет. Если он все же почувствует, как что-то коснулось его щеки, это тоже будет обычной галлюцинацией.
Он услышал звуки, которых не должно было быть в кабинете. Словно водопад или бурный поток. Или это звуки его собственного сердцебиения и крови, которая с шумом течет по его жилам?
Боже милосердный, как он хочет от этого избавиться… Но он знал, что избавление не придет. Во всяком случае, не сегодня. Если вообще придет.
– Ваше сиятельство, – послышался голос.
Он улыбнулся, зная, что голос звучит только в его голове.
– Они сейчас за нами придут.
Он откинулся на высокую спинку стула и закрыл глаза.
– Они будут здесь через минуту, сэр. Что нам делать?
Они придут – в его памяти или в его уме. Сначала два человека, а потом еще двое. Иногда они убивали одного из английских матросов прямо у него на глазах, а иногда уводили его в соседнюю комнату, чтобы Маршалл и другие его люди могли в течение нескольких дней слышать крики и стоны, пока бедняга не умирал от пыток.
– Не показывайте им, что вы боитесь, – сказал он сейчас.
Он выпил еще вина, зная, что его совет не нужен, что он идиотский и не к месту. У них и так ничего не осталось, кроме смелости и гордости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85