Сейчас они наверняка собрались в большом зале и ждут появления Алисдера, чтобы начать отмечать рождение наследника. Элизабет, ставшая всеобщей любимицей, тоже была с ними, возбуждение собравшихся передалось и ей.
Джеральд Малкольм Маклеод родился на рассвете, что, по словам Гризеллы, которая считалась знатоком в подобных вопросах, означало, что сын Маклеода будет таким же умным и упрямым, как его отец.
Алисдер с гордостью понес его по винтовой лестнице наверх в башню, чтобы он подышал прохладным воздухом. Только после этого малыша отнесли в теплую кухню, где выкупали и подготовили к первому кормлению. Во время купания его правую ручку не мочили, чтобы он не знал бедности, а каждый посетитель, пришедший взглянуть на него, должен был положить в нее монетку на счастье. Малыш так крепко сжимал монеты, что собравшиеся женщины смеялись и говорили, что он будет прижимистым, необузданным и деловым человеком.
Джудит вздыхала и надеялась, что сумеет справиться с ним. Когда Джеральда вернули в колыбельку, поставленную рядом с ее кроватью, она повернулась и полными любви глазами посмотрела на сына. Это была колыбелька Джанет, потому что уснуть первый раз ребенок должен в чужой колыбельке, а не в своей. Пока Джудит рожала, Алисдер семь раз обошел вокруг замка, чтобы оградить рождающегося ребенка от злых духов. Сейчас в ногах малыша с этой же целью лежал нож, и каждая из женщин, что ухаживала за Джудит, знала, что, пока малышу не исполнится неделя, из дома нельзя выносить огонь. А сама Джудит ни в коем случае в течение месяца не должна выходить из дома после заката, иначе ее могут выкрасть злые волшебницы, чтобы она кормила молочком их больных детей.
Джудит считала, что все эти суеверия, сопровождающие рождение ребенка, сложнее, чем сама действительность.
Вначале, когда начались схватки, она почти не испытывала боли, но к концу родов она стала нестерпимой. Джудит окружили любопытные женщины из клана, которым хотелось узнать, какая же она на самом деле: слабовольная англичанка или мужественная шотландка. Она вела себя, как настоящая шотландка, и теперь не собиралась позволить им забыть об этом.
Сын стоил перенесенных страданий и боли.
Пока Алисдер держал ее в своих объятиях, они вместе не спускали глаз с новорожденного Маклеода.
– Я не ожидала, что могу родить, Алисдер, – призналась Джудит, – пока не попала в Шотландию. Я много чего о себе не знала.
– Например? – улыбнулся ей Алисдер.
– Например, что у меня крутой характер.
– Да, Джудит, это верно. – Он не скрывал улыбки. В гневе Джудит превращалась в настоящую дьяволицу.
– Но ты всегда позволял мне свободно говорить.
– Да, уж такие мы шотландцы, – отозвался он, откидывая волосы с ее лица. – Мы ценим независимость суждений. И еще мужество и гордость. У нас есть все эти качества и еще множество других.
– А я когда-нибудь стану шотландкой, Алисдер? – спросила она, прижимаясь щекой к его груди и испытывая безумную радость.
Алисдер закрыл глаза, чувства переполняли его.
– По-моему, ты всегда была ею, любовь моя, – тихо произнес он и прижал ее к себе. Несколько мгновений спустя он вздохнул и поцеловал ее в макушку. – Я хочу построить тебе дом, моя шотландка, – нежно продолжил Алисдер. – Небольшой, двухэтажный, с соломенной крышей.
– Мы уедем из Тайнана? – Джудит посмотрела ему в лицо, освещаемое пламенем свечи.
Он вызывал возмущение у женщин клана тем, что отказывался спать отдельно от жены даже в последние дни ее беременности и сегодня собирался спать рядом. Он пожаловался, что в горы еще не пришла весна, и ему необходимо тепло жены. Однако это объяснение женщины встретили очень скептически.
Сейчас его янтарные глаза блестели.
– Я хочу, чтобы в нашем доме не пахло горелым, Джудит. Хочу, чтобы это был новый дом, в котором мы начнем новую жизнь. – Алисдер серьезно посмотрел на жену. – Только тогда ты уже не будешь хозяйкой замка. Ты не станешь скучать по нему?
– По бесконечному шороху и писку мышей? Не думаю.
– В Тайнане нет мышей, – ворчливо возразил Алисдер.
– Конечно нет, Алисдер, – ласково улыбнулась Джудит, сворачиваясь калачиком в его руках.
В поисках своих детей Джудит часто приходила в Тайнан. Это была непослушная англо-шотландская орда со старшим братом во главе, готовая к любым проказам. Джеральд обожал изображать из себя Роберта Брюса, а старинный замок лучше всего подходил для этой цели. Его младшие братья и сестры с восхищением слушали его рассказы, сочиняемые на ходу.
Джудит молча стояла и смотрела на опустевшее помещение, которое когда-то было кухней. На полу лежал толстый слой пыли, которую тревожили только мыши. Она улыбалась и проходила в комнату, которую Софи называла своей. Теперь здесь не было громоздкой французской мебели и тонких кружев. Здесь не водились привидения, хотя порой Джудит казалось, что она слышит отзвуки глухих ударов палки Софи.
Ступени наверх были все такими же неровными и крутыми. Джудит медленно взбиралась по ним, проходя комнату Айана, потом хозяина замка. Сейчас они были пусты и покрыты пылью, только открытые окна, казалось, нашептывали о чем-то, вспоминая былое, а может, это просто свистел ветер.
В тишине замка Джудит испытывала полнейший душевный покой, ее будто окутывало золотистое теплое одеяло. В такие мгновения удивительная нежность и умиротворение снисходили на Джудит. Казалось, само Небо отвечало на ее мольбы, обещая будущее, полное радости и любви.
От автора
Надеюсь, история Джудит и Алисдера доставила вам удовольствие. Время, последовавшее после битвы при Каллодене, было полно лишений и трудностей для обитателей гор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89