Она старалась быть с ним предельно честной, но не хотела увидеть признание своих недостатков у него в глазах.
Алисдер не понимал, почему ей так нравится говорить и верить в худшее о себе. Его странности тоже не раз высмеивали, особенно его брат со своими друзьями. Однако все их насмешки натыкались на каменную стену. С самого юного возраста его хвалили за то, что он был. Ведь он – Маклеод! Его первые шаги привели в восторг если не мать, так отца, которого он с возрастом начал боготворить, и весь клан. Даже когда он совершал ошибки, они легко прощались ему. Чего не бывает, когда человек растет. Его постоянно баловали. Детство его прошло среди фермерских лачуг, хозяева которых стали ему вторыми родителями. Они помогали ему, ругали, когда он заслуживал того, но, главное, любили. Он всегда очень бережно относился к своему наследию, но сейчас, когда особенно остро понял, что значит для него клан Маклеодов, вдвойне оценил поддержку этих людей. Они принимали его безоговорочно.
Неужели она не испытывала ничего подобного? Неужели ее никогда не любили?
– Что заставляет тебя так страстно перечислять свои недостатки, Джудит?
– Ты сам захотел, чтобы я о них рассказала.
Алисдер долго молчал, прежде чем заговорил вновь.
– Ты помнишь того ягненка, что мы видели на пригорке на днях?
– Да, – осторожно ответила она, не понимая, к чему он клонит.
– Он был абсолютно черный, хотя остальные ягнята – белые. – Но ведь он все равно ягненок?
– Ты сам отлично знаешь это.
– Тогда и ты пойми, Джудит, – сказал Алисдер и опять потерся подбородком о ее затылок, – все, что ты перечислила как свои недостатки, не очерняет тебя, а просто делает такой, какая ты есть. Придет день, и ты начнешь воспринимать себя по-другому, обещаю. Научишься принимать себя и все, что с тобой произошло, всего лишь как часть своей личности, так же как я воспринимаю свое прошлое, настоящее и надежды на будущее.
– Знаешь, Маклеод, я бы предпочла быть ягненком, – ответила она, невольно улыбаясь.
– Упрямства для этого у тебя достаточно, я уверен, – усмехнулся Алисдер. Он наклонился и поцеловал ее в губы, и она не отпрянула. Это был легкий, нетребовательный поцелуй, скорее скрепляющий дружбу, чем любовь. Когда Алисдер вернулся в прежнее положение, Джудит в удивлении прижала к губам два пальца. Он улыбнулся ее жесту.
Потом Алисдер нежно сжал левую грудь Джудит. В ответ она вздрогнула, но не от страсти.
– У тебя очень красивая грудь, Джудит, – тихо проговорил Алисдер, нежно поглаживая пальцами бархатную кожу. – Полная, упругая, она всегда притягивает мой взор. А твои соски устремляются вперед решительно и гордо.
Джудит задрожала от его прикосновения, особенно когда он прижал палец к соску. Алисдер улыбнулся и поцеловал Джудит в лоб, спокойно и нежно.
Его правая рука спустилась ей на талию, он притянул ее ближе к себе, так что она почувствовала на щеке его дыхание.
– Твое тело – тело настоящей женщины. Мягкое, нежное, желанное. Верно, ты высока, но мне не нужны куколки. Я ведь и сам очень высокий, по росту мы прекрасно подходим друг другу. Мне не придется сгибаться в три погибели, чтобы войти в тебя. – Алисдер легко коснулся губами ее щеки, ощутив неожиданный жар. Не переставая улыбаться, Алисдер спускал руки все ниже. – Твои ноги так длинны, Джудит, что свободно обнимут меня, – шептал он. – Они красивые, стройные. – Он опять обнял ее руками. – Догадываешься ли ты, какое желание вызываешь во мне?
Глаза Джудит опять расширились.
– Маклеод…
– Джудит, – нежно прервал он, – можешь одеться.
– Что?!
Он едва заметно дотронулся губами до кончика ее носа.
– Можешь одеться, – спокойно повторил он, не переставая улыбаться.
Она смотрела на него так, будто он потерял рассудок. В ее глазах промелькнуло разочарование, или ему это только показалось? Алисдер надеялся, что нет.
– Что ты задумал, Маклеод? – спросила с опаской Джудит.
– Думаю, раз уж мы решили, что ради моей безопасности нам лучше оставаться мужем и женой, будет неплохо, если ты станешь называть меня по имени. Согласна?
– И ты раздел меня догола только ради того, чтобы я называла тебя по имени?
– Нет, Джудит, – рассмеялся Алисдер. – Я раздел тебя, чтобы ты перестала бояться меня. И чтобы выслушала. Мне надо многое сказать тебе…
– Уши мои готовы выслушать тебя, Алисдер. – Джудит указала на свои уши.
– Какие они красивые! Но смогла бы ты выслушать меня спокойно, если бы думала только об одном, что вот-вот я навалюсь на тебя?
Джудит вспомнила свои чувства, когда он раздевал ее. Она была не в состоянии даже сглотнуть, так велик был слепой ужас.
– Ты прав, не смогла бы, – неохотно признала она.
Он медленно встал с кресла, продолжая держать Джудит на руках, подошел к кровати и медленно опустил на нее жену. Потом он склонился над ней, приложив ладони к ее щекам.
– Выслушай меня, Джудит, выслушай внимательно. На счастье ли соединила нас судьба, или это произошло случайно, но теперь мы семья. Благодаря англичанам наша временная сделка потеряла силу. Теперь мы – муж и жена, одно целое, а постель – часть семейной жизни. – Он с нежностью провел рукой по груди Джудит и заглянул ей в глаза. Она не закрыла их, не отвела в сторону, но удивилась чувству, которое пробудило в ней его прикосновение. – Или ты думала, что мы так и проживем остаток жизни, не прикоснувшись друг к другу? Неужели ты не станешь искать моего тепла и не согреешь меня своим? Твои слова выдают тебя, а не твое тело. Ты умна, проницательна, иногда неуравновешенна. Я могу создать рай для тебя в стенах Тайнана, но не в состоянии обещать жизнь без мужчины, особенно если это означает лишение меня супружеских прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89