Мне не удалось. Так могу я еще раз воспользоваться твоей помощью? Меня устроит такая же сумма, как в прошлый раз, и еще половина от той суммы.
Во взгляде Аннабеллы читались холод и напряженная задумчивость. Когда она наконец заговорила, то ее тон был весьма озабоченным.
— Думаю, на этот раз вам следует поговорить с Майлсом, — наконец сказала она.
— Я не могу. Аннабелла вскинула голову:
— Или не хотите? Я могла бы дать вам денег, но я не уверена в том, что мне следует это делать. Я задавала Майлсу вопрос относительно вашего содержания. Конечно, я ничего не рассказывала ему, помня о вашей просьбе, — добавила она, увидев, как побледнела Элис. — Он выделяет вам весьма щедрую сумму. Я никоим образом не могу быть вам судьей, но, очевидно, у вас серьезная проблема, и вам нужна помощь, чтобы разрешить ее.
— Да, но так же очевидно и то, что я не могу обратиться к нему.
Аннабелла нахмурилась:
— Дело обстоит гораздо серьезнее, не так ли? Элис помолчала, затем кивнула.
— Но я никак не могу рассказать тебе об этом.
— Я думаю, сегодня не стоит все это обсуждать, — сказала Аннабелла, потирая лоб. — Я что-то плохо соображаю. Сегодня мы все смертельно устали, думаю, и вы тоже. Поговорим об этом завтра утром?
Элис наклонила голову в знак согласия.
— Но не позже. Этот вопрос нужно решить до вечера. И я еще раз прошу тебя ничего не говорить Майлсу.
— Этого я не могу вам обещать. Элис улыбнулась.
— Я полагаю, — сказала она нелепо высокомерным тоном, — что когда ты узнаешь больше, то сможешь.
Затем она вышла из комнаты.
В полном замешательстве Аннабелла прошла в свою спальню и разделась. Попытка сосредоточиться на безрассудном поведении Элис ни к чему не привела. Вечер прошел великолепно и превзошел все ее ожидания. Она вновь стала сама собой! Только теперь весь Лондон был у ее ног, и не только мужчины. Впервые женщины были с ней дружелюбны. Со многими она с удовольствием разговаривала, и никто из них не был настроен недоброжелательно, никто не проявлял неприязни, никто не завидовал ее шумному успеху. Может быть, это объяснялось тем, что она чуть не умерла? Или тем, что теперь она была замужем и, следовательно, уже не была соперницей? Или… стягивая шелковый чулок, она остановилась, пораженная отвратительной мыслью. Не может ли это объясняться тем, что в действительности она уже не такая привлекательная и способна вызывать лишь жалость? Получается, что, принимая все эти неискренние комплименты, она обманывает себя?
Ей захотелось, чтобы Майлс был рядом, чтобы можно было спросить его об этом. Возможно, боясь задеть ее чувства, он и не скажет ей правды, но тогда правду скажут его глаза.
Она натянула ночную рубашку, сладко и с удовольствием зевнув, забралась в постель. Аннабелла лежала, но неотвязные мысли по-прежнему преследовали ее. Она думала о прошедшем вечере, и ей хотелось поговорить об этом с Майлсом. Она представила Камиллу всем достойным кавалерам, но, похоже, только Эрик Форд по-настоящему заинтересовал ее. Надо спросить, считает ли Майлс Эрика удачной партией. Как он думает: Эрик действительно заинтересовался ею или просто проявлял подобающую вежливость? Сегодня на балу Камилла, как самая настоящая светская красавица, была в центре внимания мужчин; любопытно, испытывает ли Майлс по этому поводу такой же восторг?
Было так много впечатлений, одним можно было просто порадоваться, другие необходимо было обсудить. Аннабелла состроила гримаску, так как начинала испытывать нетерпение. Почему же он не идет, чтобы можно было обменяться поздравлениями по случаю такого успешного старта молоденькой мисс?
А какие чувства он испытывает по поводу триумфального возвращения своей жены?
Аннабелла надеялась, что он будет радоваться не меньше, чем она. Майлс одобрительно отозвался о ее внешнем виде, она слышала это своими собственными ушами. Он, несомненно, видел, каким успехом пользовалась его жена; она танцевала весь вечер, и ее просто засыпали комплиментами. Таких похвал ее не удостаивали в течение многих лет, особенно после смутивших свет неудач с Деймоном.Драммондом и Рафом… Неприятные воспоминания несколько пригасили удовольствие, полученное от сегодняшнего вечера.
Теперь она вновь задумалась о том, почему Майлс танцевал с ней только один раз. Один раз в ходе танца она приблизилась к нему, пытаясь заманить его еще на один танец. Но он отказался, предложив ей продолжать развлекаться. Помнится, он еще предупредил ее партнера, чтобы тот ненароком не оттоптал его жене ноги, сейчас она уже не могла вспомнить, кто это был, сейчас вообще уже было трудно вспомнить кого-либо из них. А потом в течение всего вечера он лишь молча стоял и наблюдал за ней. В течение всей поездки обратно домой из него нельзя было вытянуть ни слова… Она села. Было уже поздно, и становилось все позднее, в доме было совсем тихо, а Майлс все еще не ложился. Не заболел ли он?
Аннабелла спрыгнула с кровати, набросила халат и, обеспокоенная настолько, что даже не надела тапочки, босая отправилась на поиски своего мужа.
Она обнаружила его в кабинете — он сидел при свете единственной горевшей в темном доме лампы. Дверь была приоткрыта, и Аннабелла могла видеть отблески каминного огня. Только этот огонь и лампа освещали полутемную комнату. Майлс сидел за столом, перед ним лежала кипа бумаг, но его взгляд неотрывно следил за сполохами огня, танцующими в камине. Майлс выглядел вполне здоровым, но было видно, что он очень устал.
Аннабелла воспользовалась моментом и, незамеченная, решила понаблюдать за ним. Ей редко предоставлялась такая возможность, потому что он всегда чувствовал ее присутствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94