— Да, — сказала она, — вы застали меня в несколько затруднительной ситуации. Но нет никакой необходимости убегать. Я была больна и не знаю, какой дьявол сыграл со мной такую шутку, но когда я была совсем плоха, мне остригли волосы, чтобы легче было переносить лихорадку. — Она положила руку на свою «заблудившуюся» шляпку. — И вот посмотрите на меня! Или лучше не смотрите! Я не совсем лысая, как новорожденный младенец, но привлекательного в этом мало, если только вы не любители стриженых овец. — Она бросила взгляд на Майлса. — Некоторым нравится, но это не совсем изящно. — Потом она повернулась к компании. — Но что бы ни сделали с моими волосами, язык мне не подрезали, а я не видела никого из вас с моей свадьбы. Поэтому, пожалуйста, не убегайте, лучше расскажите, как у вас дела?
Майлс смотрел на нее с гордой и нежной улыбкой.
Жена Деймона, Джилли, просияла.
— Браво! — воскликнула она. — Вы молодец, леди Пелем! Вашему характеру можно позавидовать! Но знаете, эта шляпка так хорошо сидит на вас, что я подумала, что вы специально сбрили волосы, чтобы завести новую моду. И черт возьми, вы на это способны!
Остальные рассмеялись.
— Джилли! — сказал ее муж, качая головой. — Ты единственная женщина из всех, что я знаю, которая способна вызвать скандал, пытаясь замять его. Но она права, Аннабелла. Эта голубая шляпка вам очень идет.
— Даже набекрень? — спросила Аннабелла. Она все еще продолжала улыбаться, хотя от напряжения мышц у нее начало болеть лицо.
— Особенно набекрень, — сказал граф. — Можешь не сомневаться, леди Аннабелла введет новую моду, — сказал он своей жене.
Аннабелла перевела взгляд на графиню. Когда-то она соперничала с этой женщиной из-за графа и проиграла в этом соперничестве, но все это, казалось, происходило в другой жизни. Стараясь подавить истерический смех, Аннабелла вдруг подумала, что пыталась заполучить каждого из этих мужчин и каждый раз терпела неудачу. По сравнению с этим нынешняя неприятность становилась ничего не значащей пустяковиной.
Действительно, все в конце концов было не так ужасно.
— Этот головной убор не должен сидеть так криво, — объяснил Майлс. — Я, пожалуй, слишком энергично вальсируя, ненароком сдвинул его. Когда я увидел, что натворил, я тут же увлек свою молодую жену в укромный уголок, чтобы мы могли поправить шляпку. Я надеялся, что со стороны это будет выглядеть так, словно нам захотелось побыть наедине, — сказал он, бросив взгляд на мать. — Мы ведь молодожены, вы же понимаете. Если говорить откровенно, я хотел воспользоваться возникшей ситуацией и в этом смысле, — добавил он с шутливым недовольством, вызвав новый взрыв смеха. — Но в конце концов и до шляпки дошло дело, и именно в этот момент вы подошли. Теперь вы знаете, насколько я неловок, похоже, я только все испортил.
Супруга Драммонда склонила голову набок и посмотрела на Аннабеллу.
— У вас чудесные вьющиеся волосы, миледи, правда, немного короткие. Я думаю, что через несколько недель вы уже сможете расстаться с этой шляпкой. А пока, если вы не против, я бы могла помочь поправить ваш головной убор.
— Хорошая мысль, — заявила Джилл. — Я помогу. Эрик, если вы встанете перед нами, никто ничего не увидит.
— Если он встанет перед вами, — бесстрастно заметил граф, — никто не увидит, даже если мы построим здесь амбар.
Они с женой обменялись улыбками, а остальные рассмеялись.
— Совершенно верно, — сказал Эрик, кланяясь. — Рад услужить. Я всегда хотел служить вам, — серьезно сказал он Аннабелле. — Итак, вы простите, что я поворачиваюсь к вам спиной? Я отвлеку любопытных, а заодно и себя покажу во всей красе. Вы ведь всегда хотели увидеть, как я ретируюсь, не так ли?
Аннабелла кивнула, пытаясь улыбаться вместе со всеми, но с трудом сдерживая чертовы слезы, которые после болезни всегда были такими близкими. Эти люди видели ее в ужасный момент, но они были сама доброта. А плакать ей хотелось из-за неожиданного осознания того, что эти люди, не раз видевшие ее в наихудшие моменты жизни, сейчас искренне поддержали ее, и нынешний эпизод в конечном итоге оказался не таким уж и страшным.
— Все закончилось хорошо, не так ли? — спросил Майлс, входя в спальню поздним вечером.
Аннабелла наблюдала за ним, лежа в кровати. Не было нужды объяснять, что он имеет в виду.
— Лучше, чем я рассчитывала. Лучше, чем я заслуживаю, — добавила она тихо. — Я была… не слишком-то добра к ним в Лондоне. У них мало причин любить меня. Но они вели себя замечательно.
Улыбаясь, Майлс неторопливо пошел к кровати, чтобы погасить лампу, и в этот момент Аннабелла медленно произнесла:
— Поразительно, какими добрыми могут быть люди, когда они жалеют тебя.
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Хватит, — вдруг резко сказал он.
Его жена подняла голову и удивленно посмотрела на него.
— Единственная жалость, которую я вижу, — это твоя собственная, Белла. Ты была тяжело больна, я делаю на это скидку. Но ты поправляешься и выглядишь гораздо лучше, чем ты думаешь. Если сейчас ты еще не стала прежней, то это произойдет достаточно скоро. Никто не собирается бросать тебе пенни в шляпку и жалеть тебя.
Она смотрела на него, прищурившись. Его волосы были влажными после ванны, кожа блестела, даже при слабом свете он выглядел сильным, здоровым и мужественным. Что ему было известно о болезни? Или о том, как теряешь уверенность, вдруг потеряв красоту. Она вспомнила, какой защищенной она почувствовала себя в его объятиях сегодня вечером, и поняла, что ужасно сердита на него из-за этого.
— Возможно, они не подают мне милостыню, — процедила Белла сквозь зубы, — но и комплиментов в мой адрес они не отпускали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94