Именно там, где она хотела, и Дрю не знала, как случилось, что он завладел ею так бесповоротно.
Корт ничего не делает просто так. У него все рассчитано.
Она боялась вздохнуть.
И как жарко, даже в этот ранний час. Едва рассвело, а они словно теплым одеялом придавлены. Она вся мокрая от пота, но по телу разлились довольство и покой.
Довольство?
С того места, откуда она лежала, ясно виднелись свисавшие с потолка ремни. Начало ее конца. Она отдала все, все до конца. Не осталось ничего, что бы он не получил. Чего бы не мог взять.
А ей остается только постыдно капитулировать. Вечное поражение женщины, готовой на все, лишь бы еще раз испытать невыразимое наслаждение.
Все ее мечты о власти лежат в пыли. Но может… она еще выиграет, если заставит его молить о каждой милости. Молить и пресмыкаться. При условии, что он достаточно сильно желает ее.
О да, он хочет ее пока.
Его пальцы судорожно сжались, и ее тело содрогнулось.
Но ведь и она хочет этого.
Какой далекий путь она прошла всего за одну ночь! От девственницы до шлюхи. Соблазнилась обещаниями немыслимого экстаза. Готова при одном его прикосновении расставить ноги.
Какое мощное у него орудие!
Несправедливо! Нечестно.
У нее ни за что не хватит сил противиться ему. Да он и не позволит.
Снова беспомощная…
Забывшись, Дрю чуть повернулась.
Сосуд, невольница, служанка…
Она снова дернулась, когда его пальцы сомкнулись на левом соске.
— Доброе утро, моя лань, — едва слышно прошептал он. — Ты уже готова принять меня… но я возьму тебя пальцами…
— Я…
Но больше она ничего не успела сказать. Он лег на спину, подхватил ее, водрузил на себя, так что его плоть уютно улеглась в расщелину между ягодицами.
— Не строй из себя недотрогу, Дрю. Обними мои бедра ногами, вот так… теперь я могу добраться до тебя…
Все равно что лежать на камне, нагретом солнцем, шершавом и круглом, покоившемся на самом краю обрыва. Он по-прежнему сжимал ее грудь, играя с ноющим соском. Пальцы другой руки оставались в ней, лаская, терзая, перекатывая набухший бутон плоти.
Дрю непроизвольно выгнулась, сотрясаемая спазмами наслаждения. Он знал, как ласкать ее соски, как заставить ее потерять рассудок.
Его пенис терся о дырочку между ягодицами, а пальцы
Продолжали потирать неописуемо чувствительное местечко между бедер. Она таяла, растекалась, а напряжение все нарастало. Он натягивал тетиву все туже, пока наконец не спустил ее: целый веер стрел пронзил ее тело… душу… и продолжал жалить, пока она не разлетелась на миллионы сверкающих осколков.
Она обессиленно обмякла на Корте, но он все еще продолжал тереться о ее ягодицы. Двигаться Дрю не могла. Боялась, что в самом деле рассыплется. Мужчине не пристало так много знать о женском теле!
Но он… он знал.
И она принадлежит ему каждым дюймом кожи. Принесена в жертву его инстинктам.
По крайней мере она получила свою награду… по крайней мере…
Он легко перекатил Дрю на живот и приподнял ее попку.
Она почувствовала, как Корт ищет входа… еще мгновение, и он легко скользнул в нее. Она дернулась, когда он покрыл ее. Они провели так все утро. Корт так и не вышел из нее.
Глава 7
Он взял ее, лишь когда часы пробили полдень, и довел до сокрушительной кульминации, оставившей обоих выпитыми до дна, задыхающимися, измученными… но все же он сумел оставить ее нежиться в постели, пропитанной любовными соками их слияния.
Корт должен был уйти. Он нуждался в передышке. Пять минут… полчаса… вдали от нее, от обнаженного соблазнительного тела. Чтобы она не видела его упорно восставшей плоти, не поняла безумной потребности обладать ею снова и снова.
Немного времени, чтобы расслабиться, не думать о Дрю, просмотреть документы, требующие его внимания.
Но ее запах, казалось, навеки въевшийся в кожу, не давал сосредоточиться. Кружил голову, мутил рассудок…
Будь она проклята. Он едва спустился вниз, а желание снова терзает его. И что тут удивительного? Лань полна сюрпризов… не говоря уже о том, что горяча, как расплавленная смола, и тесна, как стиснутый кулак. Какой мужчина устоит против этих достоинств? И как устоять и не взять ее?!
Черт возьми, он должен погрузиться в нее. Сейчас.
Опять им правят его неукротимый пенис и сладострастная леди-жена.
Но несмотря на все разумные доводы, Корт взлетел по
Ступенькам и, ворвавшись в комнату, нашел Дрю прислонившейся к изголовью и надевающей золотые обручи на так и просившиеся в рот соски.
Он едва не излился, тут же и немедленно. Его плоть нестерпимо ныла. Он на ходу сорвал с себя одежду, бросился на постель и, встав на колени, притянул Дрю к себе.
Молча, яростно он поднял ее ноги себе на плечи и послал свое напряженное копье так далеко, как только мог. Раз. Другой. Третий. Ничто в этот момент не могло остановить его. Он выплеснулся в нее, как гейзер, заливая своим раскаленным семенем.
Но и этого оказалось недостаточно. Он рухнул на Дрю и внезапно понял. Просто брать ее — это еще не все. Необходимо знать кое-что другое.
Позже он позвал Эви и отдал ей мерзкое письмо Ленуара.
— Вручишь это хозяйке.
— О, хозяин… — пробормотала Эви.
— Делай что сказано. И проследи, что она сделает. Не мешай ей покинуть дом. Но попробуй только не проследить за ней…
Все тело Дрю ныло, словно покрытое синяками. Оказывается, Корт может быть грубым и бесчувствен ным. В последний раз он заботился лишь о собственном удовольствии.
Но, в конце концов, ее обязанность — обслуживать хозяина.
Дрю встала и принялась мерить шагами комнату, отражавшую характер Корта: большую, обставленную массивной мебелью. Белье из тяжелого льна еще усиливало вечную жару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33