Филиппа холодно и оценивающе разглядывала его, держа в руке чашку.
– Проблема не в этом, – прозвучал ее голос в гулкой тишине. – Проблема в том, что он спит с ней.
Маркус побледнел.
– Мы даже мысли такой не должны допускать, Филиппа.
– Неужели? Думаешь, он запер эту шлюху, словно Принцессу в башне, и оберегает ее нравственность? Мне давно хотелось узнать, что значит быть безнравственной.
– Филиппа! – воскликнул Маркус, явно шокированный. – Давай сменим тему.
Она полоснула его взглядом.
– Скажи мне, Алекс. Что представляет собой безнравственная женщина. Она не такая, как остальные? Раскованная? У нее на теле клеймо, чтобы отпугивать мужчин? Или наоборот, привлекать? И вообще, насколько это важно?
– Филиппа, я не потерплю...
Она проигнорировала замечание Маркуса.
– Быть может, все мужчины только и мечтают о таких женщинах?.. Скорее всего. А ты что об этом думаешь, Маркус? Наверняка есть какое-нибудь нравоучение на сей счет?
Маркус вскочил как ошпаренный.
– Прошу извинить. Сегодня почему-то все крайне раздражены, и я отказываюсь обсуждать данный вопрос.
Он возмущенно вышел из комнаты, а Филиппа повернулась к Алексу.
– Как это бывает, Алекс? Ну, с такой женщиной, – произнесла она мечтательно. – Лучше?
«По сравнению с такой, как я, добропорядочной», – видимо, хотела она сказать.
Алекс потянулся к вазочке с джемом.
– Если я скажу, ты не поверишь.
– Я поверю, что бы ты ни сказал, Алекс.
Его рука замерла на полпути под пронзительным, оценивающим взглядом Филиппы. Бедная, неудовлетворенная Филиппа, изнывающая от ревности к отщепенке, которую он навязал им всем, и мечтающая узнать обо всем, что она упустила, став женой сельского священника.
Сама по себе она была довольно мила, правда, слишком высока, с точки зрения моды, слишком умна, чтобы стать рабой мужчины, и слишком бледна и сдержанна, чтобы вызвать желание соблазнить ее. И уж конечно, не образец жены сельского викария.
Тем не менее, Маркуса она покорила мгновенно и ответила ему взаимностью, взвесив все «за» и «против» с присущей ей рациональностью. Поэтому эмоциональные всплески Филиппы накануне вечером и нынешним утром были не в ее характере и говорили о более глубоких чувствах, которых никто не замечал.
Но это проблема Маркуса, а не его. Алекс просто не знал, что сказать, чтобы как-то облегчить ее боль.
– Не забывай, Филиппа, что она была женой Уильяма. Как бы поступил Маркус в подобной ситуации?
– Не делил бы с ней одну комнату, – укоризненно заявила Филиппа.
– Я не женат. – Филиппа скривила губы.
– Она моя невестка.
– Как и я, – прошептала Филиппа. – Это в Библии... – Алекс покачал головой; он никак не мог найти разумного объяснения своему поведению.
– Филиппа, не нужно... Есть еще кое-что, но я не могу сказать тебе этого сейчас.
– Ну конечно, мужчина всегда найдет оправдание. Придумает причину, тайну, которую нельзя открыть. Ты такой же, как все, Алекс, прячешь в своей комнате шлюху, утверждаешь, что на то есть причины, о которых нельзя пока говорить. О! – Она вскочила из-за стола. – Все мужчины одинаковы. Похотливые глупцы!
Она схватила чашку, швырнула ее в камин, разбив вдребезги, и со слезами на глазах бросилась вон из комнаты.
Алекс взял вазочку с джемом и щедро намазал его на тост, решив, что Филиппа пребывает в опасном настроении. Воздействие Сары Тэва оказалось непредсказуемым. Если бы она выглядела иначе, вела себя иначе, это было бы одно. Но Филиппа явно не видела никаких внешних различий между собой и Сарой, и если бы она не знала о скандальной репутации Сары, то Сара вполне бы могла сойти за лондонскую леди, и ни у кого не возникло бы и капли сомнения.
Маркусу придется разбираться с этим. Вероятно, существует какой-нибудь памфлет, осуждающий заблудших жен, и Маркус был как раз из тех людей, у которых такая книга может оказаться прямо под рукой.
Он вызвал Уоттена.
– Леди Уильям уже позавтракала?
– Как раз сейчас завтракает, милорд.
– А моя мать?
– Миледи сегодня не покинет своих покоев.
– Вот и хорошо. Меньше неприятностей будет. Пришла ли почта?
– Пока нет, милорд.
– Благодарю вас, Уоттен.
Итак, теперь оставалось лишь ждать, выбрать самый прозрачный, самый откровенный, самый броский костюм из коллекции Сары Тэва, держать ее под контролем, дождаться вестей от Кардстона и надеяться, что Джудит, Маркус и Филиппа не помешают.
Было бы неудивительно, если бы Франческа провела бессонную ночь. Присутствие Алекса в комнате будоражило ее еще больше, чем долгий, чувственный поцелуй.
Боже милостивый, неужели он не понял, что она совершенно неопытна, что ни один мужчина не целовал ее и уж тем более не наваливался на нее всей своей тяжестью, охваченный похотью.
Все это знала Сара, но не Франческа Рэй, и сейчас велика была опасность, что ее маскарад подошел к внезапному и вполне логичному концу.
Возможно, это и к лучшему, подумала она устало. Она просто не знает, как это делать. Она не может танцевать. Не знает женских уловок. Она слишком худая, слишком скованная и такая же элегантная, как слон.
Почему Алекс ничего этого не видит?
Мужчины просто слепы. Алекс считает, что она – Сара. Ему необходимо, чтобы она была Сарой; вот она и выдает себя за Сару. И чтобы она оставалась ею, запер ее в комнате.
Хорошо с такой легкостью распоряжаться реальностью.
А реальность смотрела на нее из зеркала – растрепанные волосы, бледное лицо, огромные темные глаза, нервный рот. И все же она смогла произнести слова, позволившие ей противостоять Алексу Девени.
Но не сказала ему правды.
Вот вам , правда , милорд. Я была той соседкой Сары , которая ухаживала за ней , до самой ее смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90