Два стула и небольшой столик служили Виктории, леди Баттенберг, для работы с деловыми бумагами.Она была старше Александры, но Николасу казалось, что царица сильно постарела со времени, когда стала императрицей, и даже со времени начала миссии Николаса.Леди Виктория была неотразима в платье из голубого узорчатого шелка, украшенном кокеткой на груди и цветочными бантами, вшитыми в линии юбки. Когда он вошел в комнату, она взглянула на него с некоторым сомнением.Иначе и быть не могло. На нем был переделанный сюртук, а в руках он держал льняную сумку с хлебом.— Прошу прощения, — пробормотала она. — Если вы что-то продаете, вам нужно зайти со служебного входа.Николас покачал головой.— Если позволите, моя госпожа… — Он протянул руку; на его ладони лежало кольцо.Леди Виктория ахнула и взглянула на него. Кольцо Александры говорило о том, что человек был ее посланником.Николас подошел к столику. Он был слишком мал, чтобы на нем уместились все принесенные бриллианты. Он наклонил уже отломленный кусок хлеба, и на великолепную полировку вишневого стола посыпались мелкие блестящие камни.Бриллианты и опалы лежали в солнечном свете, создавая вокруг себя небольшую радугу.— О, Боже мой, о, Боже мой, — выдохнула леди Виктория. — Я уже не верила. После того как был убит священник, Я не думала… Мой дорогой человек, мой дорогой человек. — Она схватила его руки.— Можете проверить. Все камни не месте, — сказал Николас.— Мой дорогой человек… — На ее глаза навернулись слезы. — Вы спасли ее жизнь.Элизабет нравился городской дом. Ее восхищала суетная, быстрая жизнь города с бесконечными развлечениями.Будет чем заняться, когда Николас начнет ее избегать.Ее предательства камнем лежали на ее душе. Она никогда бы не подумала, что все закончится смертью отца и Питера и тем, что Шенстоун сгорит.На самом деле она и не задумывалась, что будет после свадьбы, когда она вернет себе Шенстоун.Что, если Николас решит что-нибудь предпринять?Что, если он потребует развода?Ложь и обман. Их было так много, что они, как лавина, могли смести ее навсегда.После произошедших смертей и бедствий она и не надеялась что-нибудь спасти.Чего ей, в конце концов, было нужно от жизни? Любовь, дом, семья. Отец, который бы не был мошенником. Очаровательный принц, который бы не был убийцей.Боже, что, если Николас ненавидит ее?Ненавидит за то, что она вывела на него Питера, что она пыталась лишить его наследства, что ради достижения своих целей заставила его жениться на ней, что из-за нее Шенстоуна больше нет.Она ненавидела саму себя. Презирала за то, что была такой легковерной, доверчивой, наивной.Нельзя строить жизнь на предательствах. Она не представляла, как сможет жить сама с собой. Николас тем более не захочет с ней оставаться.Теперь он был графом Шенстоуна, и для него открыт весь мир и все женщины.Возможно, ей стоило просто уйти.Тайны… Больше никаких тайн, кроме одной. Он никогда не расскажет ей об Уоттоне, о том, как близко он был от нее, как сильно желал в течение такого длительного времени.В конце концов, он отобрал у нее жизнь, которую она вела, заключил с ней сделку, запугивал ее, заставил быть заложницей Питера и куклой в своих руках. И при каждом удобном моменте он заваливал ее на кровать.Именно так следует заставлять женщину себя желать.Единственной умной вещью, которую он сделал, была женитьба на Элизабет.И даже в женитьбе он постоянно сомневался. Что, если она хотела с ним развестись?Черт побери. Только не сейчас, когда все уладилось, миссия завершена, враги побеждены и они могут начать новую жизнь.Нет. Только не это. Он не позволит Элизабет уйти от него.Из городского дома. Он стоял на крыльце, размышляя, найдет ли он внутри Элизабет?Есть только один способ узнать, там ли она.Он медленно поднялся по ступенькам и открыл дверь.В коридоре:— Элизабет!В гостиной:— Элизабет!В кабинете:— Элизабет!И затем с неистовым криком «Элизабет!!!» он понесся вверх по лестнице.Она появилась в дверях одной из спален.— Я здесь, Николас.— Слава Богу.Слова повисли в воздухе. Насколько она была смелой? Элизабет размышляла: стоило ли делать выводы из такого своеобразного признания или притвориться, что ничего не произошло?На таких условиях она вполне смогла бы с ним жить, разве нет?— На самом деле? — робко спросила она.— Что на самом деле?— Ты благодаришь Бога…— За то, что ты здесь, что ты не умерла в том тоннеле, что вышла за меня замуж? — нетерпеливо переспросил он. — Да, я благодарю Господа за тебя, а также за надежду на то, что все хорошо закончится, ведь я должен разобраться с Красновым и спасти мечту твоего отца. Мы заново выстроим Шенстоун. Мы…— После всего, что произошло? После того, что я натворила?— После того, что натворил я. Здесь только моя вина. Моя ложь, мое предательство. И мне придется с этим жить. Но я не позволю потерять ни титул, ни жизнь, ни тебя. Я не позволю себе лишиться всего, что у меня сейчас есть.Такого подарка она не ожидала. Он принимал груз ее грехом и прощал ей весь позор.— Я не позволю тебе развестись со мной, после того как ты вынудила меня жениться на тебе.— Нет, — прошептала она, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Я не представляла, чем закончится мой шантаж.— Именно так, — заботливо проговорил он. — Поэтому мы останемся верны нашему браку и тому, каким образом он родился. Я знаю, что ты не любишь меня… пока еще.Почти люблю, подумала она. Она была практически готова в него влюбиться.— Но я подумал, что смогу обменять это… — он вынул из кармана длинное ожерелье, заканчивающееся крупной, блестящей жемчужиной, — на поцелуй.— Просто на поцелуй?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95