– Никаких разговоров, пока ты не поешь.
То, что происходило только что между ними, вряд ли можно было с полным правом назвать разговором, но Лайза не стала спорить. Все было и так ясно. Она с готовностью согласилась прервать эту «беседу».
– Ладно, – отозвалась она, снова берясь за бутерброд. – Поговорим потом.
Ее горло перехватило от волнения, глотать было трудно, но она заставила себя съесть почти все. Вкуса, однако, почти не почувствовала – уж какое там, если Донахью все время наблюдал за ней, лениво облокотившись о столик. Наконец она отодвинула от себя тарелку.
– Все, я наелась.
– Прекрасно. – Он выпрямился. – А кофе можно отнести в кабинет. Идем. – Он вдруг подошел и приподнял ее, взяв за талию. Лайза ахнула, словно пронзенная током. Она подняла глаза на Донахью, надеясь, что он не обратил на это внимания, но он смотрел ей прямо в глаза.
– Вот именно, – мрачно заметил он. – И я чувствую то же. Просто огонь, правда? – Он взял ее чашку. – Думаю, нам пока лучше избегать физических контактов. Кабинет налево по коридору.
– Хорошо. – Избегая его взгляда, Лайза заторопилась вперед. С каждым моментом ее уверенность в себе таяла. В кабинете она выбрала большое кресло около письменного стола из красного дерева и постаралась придать себе как можно более деловой вид. Но это не получилось, так как Донахью подал ей кофе, а затем уселся на ковер у ее ног, прислонившись к столу и обхватив руками колени. Какое-то время оба молчали.
– Я хотел бы обладать тобой, – мягко сказал наконец он.
Лайза чуть не выронила чашку.
– А я бы не хотела касаться этой темы, Донахью, – решительно заявила она.
– Честно говоря, это единственное, о чем бы хотел говорить я, но давай обсудим то, что интересует в первую очередь тебя. Я не могу отпустить тебя, пока не объявится Болдуин. – Он улыбнулся с чарующей теплотой. – Ну все, дискуссия окончена. Теперь можно поговорить и о постели.
Лайза вздохнула, ощущая свою полную беспомощность.
– Донахью, я не хочу отрицать, что между нами существует определенное физическое влечение, но…
– Клэнси, – поправил он, не сводя глаз с ее лица. – Я хочу, чтобы ты называла меня по имени. – Его голос понизился до бархатистого шепота. – Пожалуйста, скажи это, Лайза.
Она не даст опять поймать себя в эти сети! Но тем не менее она послушно повторила:
– Клэнси.
Наградой ей послужила редкостной доброты улыбка.
– Замечательно. Спасибо тебе, дорогая! – Едва заметный акцент был теперь более выраженным, как и шотландское обаяние, которое она заметила еще раньше, при их первой встрече.
Лайза опустила глаза.
– Я не позволю тебе так легко к этому относиться. Ты вел себя непростительно…
Неожиданно Клэнси привстал, забрал у нее чашку и поставил на пол. После этого он взял ее руки в свои и осторожно сжал.
– Послушай, ты не понимаешь! Это теперь уже не важно. Даже если бы я не хотел поймать Болдуина с твоей помощью, мы все равно не могли бы о нем забыть. Во-первых, потому, что он делает тебя несчастной, а во-вторых, потому, что он – та часть твоей жизни, которую я хочу уничтожить.
Потрясенная, она смотрела на него.
– Уничтожить? Ты хочешь сказать…
Клэнси резко покачал головой.
– Я бы и хотел, но это не так просто. Если я и уберу твоего первого мужа, то над твоей жизнью все равно останется тень.
– Первого мужа? – удивленно повторила Лайза.
Он улыбнулся.
– Да, первого. Потому что я хочу быть твоим мужем, вторым и последним. Мы ведь поженимся, разве не так?
– О чем ты говоришь? Это безумие!
– Не спорю.
– Мы даже не знаем друг друга.
– Серьезный аргумент, но это легко исправить.
– Ты, наверное, смеешься, – произнесла Лайза, не зная, как все это воспринимать. На ее побледневшем лице выделялись расширенные от волнения темные глаза.
Донахью покачал головой.
– Если тут есть над кем смеяться, то только надо мной. Тебе, наверное, кажется странным, что мужчина моего возраста смог влюбиться как мальчишка. Но я ничего не могу с этим поделать. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь. Глядя ей прямо в глаза, он нежно проговорил: – Я люблю тебя, Лайза Лэндон. Страстно, неистово, романтично. Я болен, причем с осложнениями. Я безумно ревную, жажду полного обладания и мучительно не уверен в себе. Можешь смеяться, если хочешь. Я знаю, что смешон.
– Мне совсем не хочется смеяться. – Лайза ощущала покалывание в руке, обжигаемой его поцелуями, и это вызвало в ней приступ паники. – Ты говоришь серьезно?
– Я же сказал тебе, что никогда не лгу. Конечно, я серьезен.
Она облизнула пересохшие губы.
– Я никогда не выйду замуж. Никогда больше!
– Я не тороплю тебя. У тебя будет время, чтобы привыкнуть к этой мысли, – тихо сказал он. – Я считаю, что лучше сразу все сказать. У нас с тобой и так все слишком запутано, но ты должна правильно понимать мои намерения. А мое намерение – жениться на тебе и любить тебя, пока смерть не разлучит нас. – Он улыбнулся с бесконечной нежностью. – Тебе все ясно?
Лайза тряхнула головой.
– Я не выйду за тебя, Клэнси. Даже если ты прождешь сотню лет. – Она твердо посмотрела ему в глаза, прежде чем добавить: – Я не люблю тебя.
– Но я и не ожидал, что ты сразу меня полюбишь. Это было бы слишком – чтобы мы одновременно поддались безумию. – Его горячий язык внезапно лизнул ее ладонь. – Но ты меня хочешь. Я достаточно опытен, чтобы распознать все признаки этого. У нас все впереди, а пока начнем с малого.
– Нет! Я не позволю… – Она остановилась. Его зубы начали игриво покусывать кончики ее пальцев. Лайза почувствовала, как бешено заколотилось сердце. – Клэнси, перестань! За кого ты меня принимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45