— И мое тело могло бы осознать это. Но если оно настолько слепо и требует своего, пусть получит желаемое. Утолив голод, я попробую найти способ, как помочь отцу.— Играя роль великолепной Далилы, не надейся, что я, подобно Самсону, исполнюсь признательности, и тебе не удастся выведать мою сущность. Я не проявлю снисходительности к Шарлю, не изменю своего решения. Не забывай об этом.— Сначала ты назвал меня Лукрецией, теперь Далилой. Но я ни та и ни другая. Лани считает… — Касси замолчала.— Так что же считает наша драгоценная Лани? — настойчиво переспросил Джаред.— Что ты не так мстителен, каким пытаешься выказать себя, — пожала плечами Касси. — И надеется, что со временем ты смягчишься…— Если ты переспишь со мной? — уточнил Джаред.— Я говорила, что это пустая фантазия. Но она все равно… — Девушка снова замолчала и нетерпеливо махнула рукой. — Тебя не касается, что считает Лани. Я-то знаю, что тебя ничем не проймешь. Но если я сближусь с тобой, то мне, может быть, посчастливится угадать, как лучше использовать тебя в своих целях, как это будет нужно мне. И я хочу, чтобы ты знал это наперед.— Ты бросаешь мне вызов? — негромко спросил Джаред.— Нет, но ты сам требовал объяснения. Вот я и сказала, что думаю. Это всего лишь мой ответ на твой вопрос.— Со свойственной тебе прямотой и без всяких хитростей и уловок. Не пора ли преподать тебе несколько уроков дипломатии. Только с одной целью: защитить свое самолюбие.— Мне нет никакого дела до твоего самолюбия. Все, что связано с тобой, меня не касается.Джаред хмыкнул.— Несмотря на то, что ты предлагаешь мне себя?— Это ты так считаешь. А я здесь совсем по другой причине.— Разве это не одно и то же?— Для меня — нет. — Касси посмотрела на него. — Думаю, и для тебя тоже. Хотя тебе, конечно же, было бы намного приятнее считать, будто я поддалась твоим домоганиям.— Ошибаешься. Меньше всего меня бы устраивала такая мысль. Я вообще не представляю, что ты способна пойти на какие-либо уступки. — Его взгляд снова задержался на ее сосках, и улыбка приобрела более чувственный оттенок. — И надеюсь, никогда не пойдешь на это.Горячая волна вновь обожгла грудь Касси, и ей понадобилось сделать над собой усилие, чтобы придать голосу нужную твердость:— Я пришла, потому что это нужно мне, а не кому-то другому. И, получив от тебя удовлетворение, уйду. Это ничего не изменит во мне. И не будет значить для меня ровным счетом ничего.Снова гнев исказил его лицо.— До чего же своеобразное отношение к постельному вопросу у этой женщины.— Необычно потому, что вы, мужчины, никогда не догадывались об этом. Вы хотели бы, чтобы, уступая вам, мы ощущали себя виноватыми. Ваш мир устроен несправедливо, и я не желаю жить по его правилам. Там мужчины уходят, оставляя женщину с неизбывным чувством вины и растерянности.— Слышу уроки Лани. Не сомневаюсь, что ты повторяешь ее слова. Мне начинает казаться, что я озабочен твоей девственностью гораздо больше, чем ты сама. И я напрасно терзался угрызениями совести, что нарушу ее.Касси усмехнулась.— Потому что ты — человек другого мира. И у тебя свои очень странные представления… — С каждой минутой ей все труднее и труднее становилось говорить. Почему он не замолчит и не приступит к делу?! Все что угодно, только не это стеснение, доходившее до боли в груди. — Чего ты стоишь! Хватит этих разговоров!— Но мне необходимо понять, почему ты пришла.— Почему? Ты сам предложил нам воспользоваться друг другом для утоления жажды. Ты сам посоветовал все как следует обдумать. Вот я и сделала выбор.— Но так быстро… — Джаред посмотрел на ее саронг. — Да еще в столь очаровательном виде. Мне необходимо понять, почему ты решилась сделать мне такой подарок?— Ты уже не раз слышал, насколько удобнее и привычнее мне в этой одежде.— Каноа — да. Но не Кассандре Девилл. Каноа может пройтись перед мужчиной в набедренной повязке. И лечь с ним в постель, когда ей вздумается. И я размышляю: не пытаешься ли ты и в самом деле изображать сейчас младшую сестру Лани?— Я ничего такого и не думала. — Касси повиновалась только внутреннему порыву, надевая саронг. Она не задумалась ни на секунду, когда ее руки потянулись к нему. — И не вижу, почему мне следует оправдываться?— Каноа не стала бы искать оправданий. Но воспитанница Клары Кидман?Касси начала понимать, что имеет в виду Джаред. И что ход его размышлений верен. Ей стало не по себе. Ее даже испугало, что он так тонко чувствует и понимает причину совершенно непроизвольных, как ей самой казалось, поступков.— Ты хочешь меня?— Господи! Ты еще спрашиваешь! Ничего на свете я не желаю больше, чем тебя.— Тогда хватит болтовни. Какая разница, к какому выводу ты придешь? Я здесь. И этим объясняется все. Это самое главное.— Использовать меня, — повторил Джаред. — Но это почему-то тревожит.— Не придавай такого значения словам, они часто прячут правду. Ты сам предложил так поступать. Я ничего не выдумывала.— Знаю, — он опустил руки, все еще не позволяя себе прикоснуться к ней. Однако сохранить ясность и трезвость ума в такую минуту довольно трудно. Джаред принужденно рассмеялся. — Боже! Не верю самому себе. Стою здесь и рассуждаю вместо того, чтобы уложить тебя в постель и войти в тебя.Шагнув к ней, он прикоснулся указательным пальцем к ее губам. Касси обожгло огнем это мягкое прикосновение. Она невольно потянулась к нему.— Нет, Каноа, — он подступил к ней еще ближе и провел большим пальцем по нижней губе. — Ты сама знаешь, почему пришла сюда.Касси с беспомощной завороженностью ощущала, как одна за другой горячая волна окатывает ее тело.— Не думаю, что за этим самым. Он усмехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116