Какое это имеет значение?
– Для меня имеет.
– Почему?
– Значение имеет жизнь. К ней надо относиться с уважением, а не пинать ее ногами, как никчемный мусор. У каждого должен быть… дом. У меня в детстве не было нормального дома. Мы переезжали с места на место, из мотеля в мотель. Мать была… Но она в этом не виновата. У каждого должно быть свое место, постоянный угол – такова схема мироздания. Я пыталась сотворить для Бонни дом, самый лучший дом, какой только была в силах создать, где любила бы ее, заботилась о ней. Когда Фрейзер ее убил, меня мучили кошмары, будто она лежит в лесу, и дикие звери… – Ева умолкла, потом снова заговорила срывающимся голосом:
– Я хотела вернуть ее домой, чтобы заботиться о ней, как прежде. Он отнял у нее жизнь, но я не могла ему позволить лишить нас еще и права о ней заботиться.
– Понимаю… – Логан понимал даже больше, чем хотел понять. – Вы все еще видите кошмары? После долгой паузы она ответила:
– Это уже не кошмары. – Она встала, он остался сидеть. – Пойду в дом. – Она подобрала босоножки. – Надеюсь, ваше любопытство удовлетворено?
– Не совсем. Но вы как будто не настроены дальше со мной откровенничать.
– Не настроена. – Она смотрела на него сверху вниз. – И не воображайте, будто добились чего-то своей задушевной беседой. Я не сказала вам ничего такого, чего не сказала бы кому-то еще. Мы с Джо решили, что мне полезно разговаривать про Бонни.
– А для меня полезны разговоры про Чедберна.
– Сегодня мы от них воздержимся. – С этими словами она ушла.
Суровая особа! Он таких еще не встречал. Он наблюдал, как она поднимается на крыльцо. Солнце золотило ее темно-рыжие волосы, от стройной, сильной фигуры трудно было оторвать взгляд.
Но при всей своей силе она была очень беззащитна. Ее ничего не стоило переломить через колено. Неужели он даст этому совершиться?
Может быть, он допустил ошибку, попытавшись восстановить с ней контакт? Она ушла, оставшись такой же независимой, как прежде, а он утратил прежнюю уверенность в себе. Более того, ему передалась частица ее беззащитности.
* * *
– Знаешь, о чем я подумал, Лайза? – сказал Кевин ей на ухо. – Может, нам стоило бы… Как ты отнесешься к ребенку?
Только этого не хватало!
– Ребенок?!
Он приподнялся на локте, не отрывая от нее глаз.
– Очень популярный шаг! Детей все обожают. Если бы мы занялись этим прямо сейчас, он бы родился сразу после начала моего второго срока. – Он помялся. – Мне бы… Мне бы очень этого хотелось.
Она погладила его по щеке.
– Думаешь, мне нет? – проговорила она тихо. – Ничто так бы меня не радовало, как материнство. Я всегда хотела ребенка. Но это невозможно.
– Почему? Ты говорила, что Чедберн не мог иметь детей. Но ведь я – не он!
– Мне сорок пять лет, Кевин.
– Сейчас полно лекарств, помогающих зачатию.
Соблазн было нелегко преодолеть. Она не кривила душой, говоря, что всегда мечтала родить. Они с Беном очень старались, но… Она вспомнила, как он говорил шутя, что дети – сильный козырь для любого политика; но она в то время не заботилась о политических козырях. Ей хотелось, чтобы он принадлежал ей одной.
А теперь об этом можно было забыть. Ее глаза наполнились слезами.
– Лучше не будем об этом говорить. Мне становится очень больно при мысли, что это невозможно.
– Но почему?
– Это было был слишком сложно. У женщины моего возраста возникают различные трудности. Вдруг врач скажет, что на последних месяцах беременности я должна соблюдать постельный режим? Так иногда случается. Я не смогу разъезжать с тобой во время избирательной кампании, что для нас опасно.
– Ты сильная и здоровая женщина! Видимо, он давно это обдумывал, раз проявил такую настойчивость.
– Для нас это недопустимый риск. – Лайза решила использовать довод, всегда производивший на него эффект холодного душа. – Если только мы решим не баллотироваться на второй срок… Но ты – такой замечательный президент, все тобой восхищаются, ты вызываешь всеобщее уважение! Неужели ты готов всем пренебречь?
– Ты уверена, что это настолько рискованно? – спросил он, помолчав.
Как она и предвидела, идея отцовства сразу потеряла для него прежнюю привлекательность. Он не был способен, вкусив власти и почестей, возвратиться в безвестность.
– Сейчас не самый подходящий момент. Но я не говорю, что мы не сможем вернуться к этой теме позже… – Она медленно провела указательным пальцем по его нижней губе. – Не сомневайся, я чрезвычайно тронута твоим отношением ко мне. Мне ничего так не хотелось бы, как…
Ее прервал телефонный звонок. Она сняла трубку.
– Тело доставлено в Бетесду, – доложил Тимвик. Тело… Так это и должно звучать – холодно и безлично.
– Отлично!
– Вам удалось связаться с Мареном?
– Он по-прежнему где-то в пустыне. Я продолжу попытки.
– У нас мало времени.
– Повторяю, я беру это на себя.
– Репортеры взяли медицинский комплекс в осаду. Может быть, пора начинать?
– Нет, сначала дадим им пофантазировать до утра и только тогда выступим с сообщением. Пускай как следует проголодаются – это поможет им проглотить любую чушь. – Сказав это, Лайза повесила трубку.
– Тимвик? – спросил Кевин. Она рассеянно кивнула, все еще думая о Бетесде. – Не нравится мне этот тип! Он для нас по-прежнему ценен?
– Какой ты неблагодарный! – сказала она насмешливо. – Ведь это он тебя нашел.
– Он обращается со мной, как с безмозглым ослом.
– Но не прилюдно же?
Кевин покачал головой.
– Возможно, у тебя скоро появится возможность от него избавиться. Почему бы тебе не назначить его послом? Скажем, в Заир. Президент ты или нет?
– Вот-вот, в Заире ему самое место!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101