— Дверца мышеловки, — угрюмо пробормотала Алессандра. — Только не говори мне, что это еще один подземный ход.
— Тем не менее это так.
— И как только вам в Тамровии вообще пришло в голову строить улицы? По-моему, вам куда больше нравится ползать под землей, чем ходить в полный рост.
— Не надо издеваться, дорогая. В каждом порядочном замке должен быть свой подземный ход. Это неотъемлемая часть местного колорита. — Он пропустил Сандру вперед. — Держись покрепче за перила. Ступеньки могут оказаться скользкими. Видишь, какая у нас тут дикость. Никакой железной лестницы, как в канализации Белахо. Настоящие каменные ступени.
— Впечатляет, — скептически отозвалась Сандра, делая шаг в темноту. — Но еще больше меня бы впечатлило, если бы я услышала, что этот самый кусочек местного колорита, в отличие от Белахо, не кишит грызунами.
— Ну… — Шандор шел прямо за Сандрой, и губы его касались ее уха. — Мне, конечно, хотелось бы тебя приободрить, но в последний раз я был здесь в возрасте примерно десяти лет. — Он зажег фонарик. — Так что за крыс поручиться не могу, зато гарантирую, что в Лимтане не водятся крокодилы.
Глаза его задиристо блестели, и Сандра без труда представила озорного десятилетнего мальчишку, облюбовавшего старинный подземный ход для своих детских игр.
— У тебя счастливое лицо, — сказала Сандра.
— Это потому что я дома. — Шандор легонько подтолкнул ее вперед. — Мальчишкой я часто играл в этих лабиринтах. Существование подземного хода считалось семейной тайной, поэтому я не мог привести с собой детишек наших слуг, с которыми играл во дворе и в коридорах замка. Впрочем, это не имело значения. Здесь я мог представлять себя кем угодно. У меня был ирландский сеттер по имени Борис, так вот он носился по этим коридорам, как…
Всю дорогу Шандор предавался воспоминаниям о детских проделках. Сандре было приятно, что он так охотно делится с ней своим прошлым. Она слушала с улыбкой на губах, ловя себя на том, что испытывает к этому мужчине почти материнскую нежность. Наконец они оказались перед лестницей, ведущей вверх.
— Где заканчивается подземный ход? — поинтересовалась Сандра.
— В детской. Раньше меня это вполне устраивало.
— Не сомневаюсь, — Сандра снова улыбнулась. — Должно быть, у тебя было очень счастливое детство.
Шандор кивнул.
— Мне повезло. У меня были любящие родители, которые к тому же обожали друг друга. Был дом, был огромный двор, по которому можно носиться сломя голову. Мне так нравилось… — он вдруг замолчал, нахмурился. — Извини, я как-то не подумал… Мне не стоило… Теперь ты будешь считать меня бесчувственным негодяем.
— Ты думаешь, что не должен рассказывать мне о своем детстве, потому что у меня его не было? — Сандра покачала головой. — Я ведь не помню, как жила до революции в Саид-Абабе. Может, я тоже была счастливым ребенком.
— Но ты ведь не помнишь, — угрюмо повторил Шандор. — Тебе никогда не хотелось вернуть память о прошлом?
— Нет, — тихо, но твердо сказала Сандра. — Ведь то, что я забыла, может оказаться еще хуже того, что я помню. В моей жизни и так хватало кошмаров. Я такая, какая есть. И, даже обретя семью и родословное древо, я уже не способна измениться.
«Что ж, возможно, она права, — подумал Шандор. — Не всегда стоит пытаться оживить прошлое».
— Знаешь, родословное древо может оказаться для человека тяжелым грузом; — шутливо сказал он вслух, подымаясь по лестнице. — Я, например, обременен таким количеством знатных родственников, что с удовольствием поделился бы с тобой. — Он неожиданно серьезно посмотрел на девушку. — Я готов поделиться с тобой всем, что имею. Воспоминаниями о детстве, о юности, обо всем, что было в моей жизни. Поверь, в моем прошлом нет ничего позорного.
У Сандры защипало в горле. Она отчаянно боролась с подступившими слезами. Неужели перед ней знаменитый Танзар, герой революции, непримиримый борец с тиранией? Откуда в этом человеке столько доброты и нежности, столько сочувствия к ее бедам?
— Это… как это мило с твоей стороны. — Она понимала, что несет чепуху, но ничего не могла с собой поделать. — Я не знаю, что сказать, — честно призналась Сандра, смущенно улыбаясь. — Ни в одной книге не написано, как принимать подобные подарки.
— Просто принимать их, и все, — Шандор нежно поцеловал ее в щеку. — А я просто преподношу тебе этот дар от всей души и с огромной любовью.
Любовь. Сандра замерла, мысленно повторяя это слово. До сих пор Шандор не говорил ничего подобного. Она посмотрела ему в глаза.
— Шандор, я не знаю…
— Тсс. — Он приложил палец к ее губам. — Не сейчас, конечно, не сейчас. Я понимаю — все произошло слишком быстро. Просто подумай об этом, ладно?
— Ладно, — кивнула Сандра. «Подумай об этом». Как будто она могла думать о чем-нибудь другом!
— Вот и хорошо, — Шандор потянул за рычаг на стене, в которую упиралась лестница. Стенная панель отъехала в сторону, и они протиснулись в комнату.
— Что ж, по крайней мере теперь мы знаем, что Налдона не обнаружил этот ход. Я боялся, что нам придется убирать стоящего у двери часового.
Шандор установил панель на место и с улыбкой на губах повернулся к Сандре.
— Наверное, мне следовало, когда я вырос, пользоваться этим ходом почаще. В детстве дверь открывалась куда проще, но за столько лет механизм заржавел. — Луч фонарика осветил пыльную комнату. — Да и детская казалась тогда гораздо больше.
— Или просто ты был поменьше?
— Может быть, может быть. — Луч фонарика осветил какой-то странный предмет у дальней стены. — Правда, кое-что не меняется с годами. Пойдем, представлю тебя Лео.
— Лео?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44