..
Гиперборей, атлант и инка промолчали, но явно придерживались того же мнения.
– Скажите спасибо, что уже обратно ехал, – буркнул Филиппыч. – А то бы…
Он не договорил, с обоих концов улицы уже донеслись сирены. Слева приближались милицейские «Жигули», справа – два пожарных «ЗИЛа».
Пронин повернулся к Павлу:
– Нелюдей в автобус быстро и марш на фабрику! Градобор… Слишком много свидетелей. Мы предусматривали этот вариант, придется воспользоваться твоим планом.
– Согласен. Жди здесь, я пришлю творцов.
– Да уж куда я денусь… Побыстрее давай, операм я долго морочить голову не смогу.
Ничуть не обидевшись на «нелюдей», ассамблейщики погрузились в автобус. Павел успел занять место за рулем и – едва последний инка ступил на подножку – тронул машину с места. Экипаж встречных «Жигулей» с синей надписью ДПС проводил автобус взглядами, явно терзаясь сомнениями, не стоит ли задержать до выяснения.
– Что за план у вас с Семеном? – бросил через плечо Павел Градобору.
Тот помедлил, устраиваясь поудобнее на ближайшем к водителю сиденье. Потом, решив, что нет причин скрывать правду, сообщил:
– Жаль, что атланты могут стирать память только в лабораторных условиях.
Павел стерпел и не выругался. На главного дознавателя порой нападала манера говорить эзоповым языком, и обычно это происходило крайне не вовремя.
– Творцы делают то же самое без оборудования? – уточнил землянин.
– Не совсем. Они не могут заставить людей забыть, но сделают так, что никто больше никогда не вспомнит об увиденном.
Звучало это настолько же непонятно, насколько и угрожающе. Если бы такое озвучил инка, Павел решил бы, что всех свидетелей попросту расстреляют.
– Никто не пострадает, – успокоил его гиперборей. И, подумав, добавил: – Скорее всего… Просто люди еще раз проживут последние полчаса. Но в их новой реальности сражения не будет.
– Ничего не понял, – устало констатировал землянин.
– И не старайся. А сейчас извини, мне надо позвонить…
Слушая звуки чужой речи, Павел в очередной раз дал себе зарок выучить хотя бы по паре сотен слов на всех трех языках Ассамблеи. Подслушанная невзначай фраза может оказаться гораздо дороже переведенной специально для ушей землян.
– Все хотел спросить… – произнес он, когда Градобор сложил трубку. – У кого-нибудь в Ассамблее уже есть хоть примерное понимание того, что происходит?
Слуга дознавательной коллегии покосился на бойцов.
– Москву атакуют монстры, – сообщил он доверительно.
Павел вздохнул:
– Я вообще-то серьезно…
– А если серьезно, то ты пока еще не глава Земного отдела для таких вопросов. И к тому же слишком хороший водитель – за оставшиеся три минуты я не сумею объяснить тебе основы теории Хаоса.
Павел, уже открывший было рот для возражений, прикусил язык.
Теория Хаоса… Случайная оговорка? Снисхождение к любопытству землянина? Или все-таки допустимый слив информации? Главный дознаватель очень редко делал что-то из голого альтруизма и тем более по ошибке. Значит – последнее. Градобору нужно было добиться от Павла каких-то конкретных слов или действий… Но сказать прямо, конечно, язык отвалится!
Стремление ассамблейщиков интриговать, где надо и где не надо, кого угодно могло вывести из себя.
– Даже не рассчитывай, – прошипел Павел, сдерживая усилием воли порыв перейти на ненормативную лексику. – Твои теории меня не касаются, понял?.. Я подчиняюсь только Потапову и буду делать только свою работу. Это ясно?
– Более чем, – с готовностью согласился Градобор, ничуть не удивившись реакции землянина. – Но тогда ни о чем больше меня не спрашивай.
Оставшуюся пару поворотов Павел преодолел молча. И без того неважное настроение стремительно портилось. Абстрактные слова шефа о новом кризисе в Древе неожиданно налились угрожающим смыслом, когда ситуация коснулась Павла лично. Зачищать улицы от монстров – это одно, быть объектом или орудием чужой интриги – совсем другое.
– Черта с два, – прошипел Павел, вконец озлобившись. – У вас свой заговор, у меня свой…
Он пнул тормоз перед воротами фабрики. Бросил через плечо:
– Загони сам… Я сойду здесь.
И, спрыгнув с подножки, зашагал прочь, не оглядываясь на оклик гиперборея.
Пятьдесят шагов в направлении улицы – вполне достаточно, чтобы немного остыть и попытаться продумать ближайшие действия.
Глобальные катаклизмы Древа и атакующие мутанты – это все для гроссмейстеров. Потапова и ассамблейщиков хлебом не корми, дай только влезть в очередной кризис. У него же, рядового оперативного сотрудника, есть куда более скромные, но зато вполне конкретные и понятные обязанности. Одна из них – не оставлять свидетелей работы нелюдей.
Еще раз вдохнув полной грудью утреннюю прохладу, Павел полез за телефоном. Филиппычу сейчас наверняка не до мелочей, но добиться хотя бы пары слов от него было совершенно необходимо. Если только он вообще возьмет трубку…
– Пронин, слушаю, – раздалось в динамике возле уха. – Докладывайте…
Семен, похоже, вовсю «играл роль», и рядом был кто-то из слушателей. Кого именно принесла нелегкая из МЧС и УВД, можно было только догадываться.
– У нас проблема, – сообщил Павел, чтобы сразу придать значимости своим словам. – Один из свидетелей исчез с объекта во время драки.
– Какого черта, Головин? Свидетелей здесь человек триста! Это дело для… – Филиппыч запнулся на секунду:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20