Словно повернулся ключ в зажигании — и, хотя я еще понятия не имел, куда ехать, моя машина медленно тронулась с места. Для начала и это неплохо.Я зашел в ванную, сполоснул лицо и снова побрился. Молча, спокойно побрился. Без песнопений. Протер кожу лосьоном, почистил зубы. И затем критически осмотрел свою физиономию в зеркале, чего не делал уже очень давно. Ничего нового это зрелище мне не открыло — и никакой дополнительной веры в себя не принесло. Лицо как лицо. Каким и было всегда. * * * В полвосьмого я вышел из номера, спустился вниз, прямо у выхода сел в такси и протянул водителю бумажку с адресом. Тот молча кивнул, очень скоро довез меня куда нужно и высадил прямо перед входом в здание. Счетчик показывал какую-то тысячу с мелочью Около 10 долларов США — соответствует примерно десяти минутам езды на такси

.Скромный уютный бар в подвале пятиэтажки, не успел я двери открыть, окатил меня саксофонным соло Джерри Маллигана — и надо признать, для такой древней пластинки звук был совсем неплохим. Этот альбом записывали, еще когда Джерри носил патлы до плеч и рубаху, расстегнутую до пупа, а в банде с ним играли Чет Бейкер и Боб Брукмайер. Когда-то я здорово по ним заворачивался. Еще в те времена, когда никаких адамов антов Adam Ant (англ.) — “Муравей Адам” — псевдоним Стюарта Годдарда, звезды английского панк-рока конца 70-х годов

не было и в помине.Адам Ант!Черт бы их побрал с такими именами.Я уселся за стойку и под высококачественное соло Джерри Маллигана принялся обстоятельно, не торопясь потягивать “Джей-энд-Би” “J&B”— марка шотландского виски

с водой. На часах восемь сорок пять, а та, кого я ждал, все не появлялась, — но я особо не беспокоился. Ну, задержалась на работе, подумаешь. Бар пришелся мне по душе, да и убивать время в одиночку я давно научился. Допив первое виски, я заказал еще. И, поскольку больше смотреть было не на что, стал разглядывать пепельницу.Без пяти девять она наконец появилась.— Извините! — быстро проговорила она. — Задержаться пришлось. Клиентов набежало к концу дня, да еще и смена запоздала...— За меня не беспокойтесь, — ответил я. — Мне все равно время девать некуда.Она предложила пересесть за столик в углу. Я взял свой бокал с виски и пересел. Она стянула кожаные перчатки, размотала клетчатое кашне, скинула длинное серое пальто. И осталась в тоненьком желтом свитере и темно-зеленой шерстяной юбке. Ее грудь, обтянутая свитером, оказалась куда больше, чем казалось раньше. В ушах — изящные золотые сережки.Она заказала “Блади Мэри”.Когда заказ принесли, она сразу взяла стакан и отпила глоток. Как насчет ужина? — поинтересовался я. Она ответила, что еще не ужинала, но перекусила немного в четыре часа, и поэтому не очень голодна. Я отпил виски, она — “Блади Мэри”. В бар она примчалась, изрядно запыхавшись, и первые полминуты не говорила ни слова — примерно столько ей потребовалось, чтобы хоть чуть-чуть отдышаться. Я взял с тарелки орех, какое-то время изучал его глазами, потом отправил в рот и разгрыз. Взял еще один орех. Тоже поизучал, отправил в рот и разгрыз. Так, орех за орехом, я ждал, пока она восстановит дыхание.Она успокоилась, вздохнув напоследок особенно глубоко. Очень глубоко и долго. Даже сама смутилась — и встревоженно глянула на меня, проверяя, не слишком ли глубоко она вздохнула напоследок.— Тяжело на работе? — спросил я.— Угу, — кивнула она. — Просто с ума сойти. Я еще не очень втянулась, да и сам отель совсем недавно открылся — начальство всех муштрует на первых порах...Она положила руки на стол и сцепила пальцы. На правом мизинце я заметил единственное колечко. Скромное, серебряное, без какого-либо изыска. Секунд двадцать, наверное, мы сидели и оба разглядывали это колечко.— Так все-таки — как насчет того, старого отеля “Дельфин”? — наконец спросила она. — Кстати, я надеюсь, вы не журналист какой-нибудь?— Журналист? — удивленно переспросил я. — Что это вы опять, ей-богу?— Ну, просто спрашиваю... — сказала она.Я промолчал. Она закусила губу и какое-то время сидела, уставившись в одну точку на стене.— Там вроде был какой-то скандал поначалу... И после этого начальство стало жутко всего бояться. Всяких там репортеров и журналистов. А также любых вопросов насчет передачи земли... Ну, вы же понимаете? Ведь если об этом начнут в газетах писать — отелю не поздоровится. Там же весь бизнес — на доверии клиента... Репутация будет подорвана, так ведь?..— А что, уже где-нибудь об этом писали?— Один раз в еженедельнике. Насчет каких-то крупных взяток... И что якобы на тех, кто землю продавать не хотел, натравили не то якудзу, не то ультраправых — и все-таки вынудили... Что-то вроде этого.— И в этом скандале был замешан старый отель “Дельфин”, так?Чуть ссутулившись над бокалом, она отпила еще “Блади Мэри”.— Я думаю, да. Поэтому наш менеджер и напрягся так, когда вы старый отель упомянули. Еще как напрягся, вы заметили?.. Но, если честно, никаких подробностей я об этом не знаю. Слышала только — новый отель называется так потому, что до сих пор существует какая-то связь со старым отелем... Мне об этом сказал кое-кто.— Кто?— Да... один из наших “костюмчиков”.— Костюмчиков?— Ну, менеджеров в черных костюмах...— Понятно... — сказал я. — А кроме этого вы что-нибудь слышали о старом отеле “Дельфин”?Она покачала головой. Затем пальцами левой руки сдвинула — и посадила обратно колечко на мизинце правой.— Страшно мне, — произнесла она вдруг полушепотом. — Все время страшно. До ужаса...— Что страшно? Что о вас напишут в газетах?Она снова покачала головой, почти незаметно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26