— Старик Жодель — свинья! Никогда не угостит вином!— Треплется, будто у него друзья во властях — где же они, эти друзья?— Болтает, что знаменитый актер — его сын, вот дерьмо?— Я вот спился, и плевать мне на все, но дружкам своим я не вру. Только добравшись до грузовых пристаней выше моста Альма, Жан-Пьер услышал от одной старой бродяжки то, что немного приободрило его.— Жодель, конечно, сумасшедший, да только ко мне хорошо относится. Приносит мне цветы — краденые, сам понимаешь, и называет меня великой актрисой. Представляешь?— Да, мадам, представляю.— Значит, и ты такой же сумасшедший.— Возможно, но вы и впрямь прелестны.— Ай! Глаза-то у тебя! Синие, как небо! Может, это его призрак явился!— Разве он умер?— Кто знает? А ты-то кто?Наконец, много часов спустя, когда солнце уже зашло за высокие здания Трокадеро, Жан-Пьер услышал в одном проулке, более темном, чем все предыдущие, нечто иное.— Кто это говорит о моем друге Жоделе?— Я! — крикнул Виллье, углубляясь во тьму узкого проулка. — А ты его друг? — спросил он, опускаясь на колени рядом с лежащим лохматым бродягой. — Мне надо отыскать Жоделя, — продолжал Жан-Пьер, — я заплачу тому, кто мне поможет. Вот, смотри! Пятьдесят франков.— Давненько я не видал таких денег.— Ну, гляди. Так где Жодель, куда он пошел?— Он сказал, это секрет...— Но от тебя-то он ведь не скрыл.— Ну да, мы с ним как братья...— А я его сын. Так скажи мне.— В долину Луары, к страшному человеку в долине Луары, больше я ничего не знаю, — прошептал бродяга. — Никому не известно, кто этот человек.Внезапно в освещенном солнцем конце проулка возник силуэт. Жан-Пьер, поднявшись с колен, увидел, что это мужчина такого же роста, как он.— Почему ты расспрашиваешь про старика Жоделя? — спросил незнакомец.— Мне надо найти его, мсье, — ответил Виллье дрожащим, хриплым голосом. — Он мне должен, понимаете, и я ищу его уже три дня.— Боюсь, ты ничего не получишь. Ты что, газет не читал?— С чего это мне тратиться на газеты? А посмотреть комиксы и посмеяться я могу, подобрав вчерашнюю газету или хоть старую.— Бродяга, которого опознали как Жоделя, застрелился вчера вечером в театре.— Ах, мерзавец! Да ведь он должен мне семь франков!— Кто ты, старик? — спросил незнакомец, приближаясь к Жан-Пьеру и разглядывая его лицо в сумеречном свете проулка.— Я Огюст Ренуар, пишу картины. Иногда становлюсь мсье Моне, бываю голландцем Рембрандтом. Весной — Жоржем Сера, а зимой — Тулуз-Лотреком: в борделях-то ведь тепло. А в музеях так хорошо, когда идет дождь и холодно.— Старый дурак!Мужчина повернулся и направился к улице, Виллье быстро заковылял за ним.— Мсье! — крикнул он.— Что тебе? — Мужчина остановился.— Раз вы сообщили мне такую страшную весть, заплатите хоть семь франков.— Почему это я должен тебе платить?— Потому что вы украли у меня надежду.— Украл что?..— Надежду ожидания. Я ведь не спрашивал вас про Жоделя, это вы ко мне подошли. Откуда вы узнали, что я его ищу?— Да ты же выкрикивал его имя.— И этого было достаточно; чтобы вмешаться в мою жизнь и уничтожить надежду? Может, мне надо спросить, кто вы такой, мсье. Слишком уж вы богато одеты, чтоб быть приятелем моего друга Жоделя, сукин он сын! Вам-то что до Жоделя? Чего вы сюда явились?— Да ты просто психопат, — сказал мужчина и полез в карман. — Вот тебе двадцать франков и извини, что отнял у тебя надежду.— Ох, благодарю вас, мсье, благодарю!Жан-Пьер подождал, когда любопытный незнакомец вышел на залитый солнцем тротуар, затем пробежал по проулку до угла и выглянул: тот подходил к машине, стоявшей метрах в двадцати вверх по улице. Снова прикинувшись полубезумным парижским бродягой, Виллье выскочил на улицу и, запрыгав, как шут, начал выкрикивать:— Да пребудет с вами любовь Господня, да примет вас Иисус в свои объятия, мсье! Пусть врата небесного рая раскроются, чтобы...— Отвяжись от меня, черт бы тебя побрал, старый пьяница!«О, безусловно отвяжусь!» — подумал Жан-Пьер, запомнив номер отъезжающего «пежо». * * * В конце дня Лэтем во второй раз за восемнадцать часов сел в лифт, доставивший его в подвальный этаж посольства. Он направился не в центр связи, а в святая святых — отдел документации и справок. За столиком справа от стальной двери сидел морской пехотинец; узнав Дру, он улыбнулся.— Как там погода, мистер Лэтем?— Воздух не такой прохладный и чистый, как здесь, сержант, но ведь у вас самый дорогой воздушный кондиционер.— Слишком уж нежный у нас народ. Хотите войти в наше хранилище секретов и отъявленной порнухи?— А у вас демонстрируют извращения?— За сотню франков с человека, но вас я впущу бесплатно.— Я всегда знал, что можно положиться на морскую пехоту.— Кстати, ребята хотят поблагодарить вас за выпивку, которую вы нам выставили в кафе на Гренель.— Всегда к вашим услугам. Не знаешь ведь заранее, когда придет охота посмотреть порнуху... Вообще-то владельцы того заведения — мои давние друзья, а ваше присутствие несколько охлаждает пыл неприятных субъектов.— Да, вы нам говорили. Мы тогда оделись, будто собрались в оперетту.— Скажите, сержант, — перебил его Дру. — Вы знаете Карин де Фрис из отдела документации и справок?— Только здороваемся и прощаемся, вот, пожалуй, и все. Она очень интересная девчонка, но, по-моему, старается это скрыть. Носит очки, которые весят, наверное, фунтов пять и одевается во все темное, не по-парижски.— Она здесь недавно?— Должно быть, месяца четыре, ее перевели к нам из НАТО. По слухам, она из тихонь и держится от всех в стороне, понимаете?— Думаю, да... Ну, ладно, хранитель таинственных ключей, посадите меня в первый ряд.— Вообще-то это как раз в первом ряду, третий кабинет справа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35