Потом допрашивали Билла, а я сидел с Петером и Сильвией. Один из детективов принес нам кофе в бумажных стаканчиках… Трант пригласил всех в свой кабинет. Сержант подал мне отпечатанные на машинке листы бумаги с моими показаниями и спросил:– Подпишите?Я внимательно прочитал и расписался.Трант сказал, что нам не имеет смысла оставаться здесь и нервировать себя.С ним можно видеться? – обратился я к адвокату.– Конечно, – отозвался Меквир. – Я все устрою. Не огорчайтесь. Встретимся завтра утром.Билл попрощался со всеми, затем повернулся ко мне.– Папа, передай Жанне, что я чувствую себя хорошо.– Обязательно.– Мне очень неприятно, что все так случилось. Я не хотел этого.Я обвел взглядом страшную комнату, которая провела роковую черту между нашим прошлым и будущим. Трант сказал:– Теперь лучше уходите.Мы вышли на улицу. Сильвия молча ушла вперед.– Жак, поедем домой, – мягко сказал Петер. Ирис ждет нас.– Нет, – коротко ответил я.– Не дури.Я отвернулся. Это был мой любимый брат. Я знал, что он хочет помочь мне. Но сейчас мне хотелось остаться одному.– Петер, я знаю что делаю. Оставь меня. Билл не убивал Ронни…– Меквир – отличный адвокат. Он сделает все, что возможно.– Я вытяну Билла из всего этого и найду убийцу Ронни! Я резко повернулся и пошел по 3-й авеню. И вдруг подумал, что то, о чем я сказал Петеру, должно быть выполнено. Ронни не стало, но Билла я обязан спасти.Я вернулся домой в четыре часа утра и решил позвонить Жанне: она может что-то знать. Но сделать этого я не смог, поскольку слишком устал, и тут же заснул. ГЛАВА 14 Проснулся я около семи. Первой моей мыслью было увидеться с Жанной. Я почувствовал себя отвратительно. Хотел выпить кофе, но побоялся, что если буду мешкать, то что-нибудь помешает увидеться с Жанной. Я пошел пешком до 58-й улицы.Стояло тихое утро. Из-за угла выехал грузовик с газетами. Одна пачка случайно выпала на тротуар, и я заметил крупные заголовки: «Дулитч». Через несколько минут все узнают о случившемся. Теперь мы все – фигуры для публичного обозрения: отец с разбитым сердцем, его жена – загадочная жертва, и сын – убийца.У дома Ронни никого не было. Я позвонил. Дверь открыл Джонсон. Он был без формы, что свидетельствовало о несчастье в доме. Фелиция всегда шутила, что он родился в ливрее и с серебряным подносом в руках. Сейчас же это был старик, ошеломленный и растерявшийся.– Ужасное несчастье, Джонсон, – сказал я.– Я не могу поверить, не могу, – проговорил Джонсон.– Мне надо увидеться с Жанной. Она дома?– Да, наверху у родителей. Мистера Билла арестовали?– Да.– Я должен был рассказать о мистере Билле. Ведь он это говорил…Может быть, он меня уже ненавидел? Ведь я отец убийцы Ронни и должен возбуждать в нем только ненависть.– Конечно, вы должны были рассказать все как было, у меня нет к вам претензий.Я хотел пройти наверх, но вдруг старик попросил меня:– Прошу вас, мистер Дулитч, поговорите с мисс Анни, я с трудом уговорил ее лечь в постель. Она совсем не может спать, ничего не ест. Она вас уважает и прислушивается к вашим советам.Поднимаясь по лестнице, я содрогнулся. Весь этот дом, еще совсем недавно наполненный жизнерадостностью Ронни, сейчас казался пустой скорлупой. Джонсон проводил меня до комнаты Анни, открыл дверь и сказал:– Вы посмотрите, мисс Анни, кого я привел к вам. Я сейчас принесу кофе, и вы позавтракаете.Я чувствовал себя не в своей тарелке. Что Анни думала обо мне? Скорее всего она считала меня отцом чудовища. А для меня каждый человек был потенциальным врагом, охотящимся за жизнью Билла. Даже на Анни я смотрел с подозрением.Но разве это Анни? Передо мной сидела, откинувшись на подушки, старуха. Она выглядела, как смертельно больной человек. Но никакой враждебности на ее лице не было.В спальне Анни мне приходилось бывать и ранее. Я сразу же заметил, что в этой комнате что-то изменилось. Я стал присматриваться и, наконец, понял, что со столика Анни исчезли две фотографии: Ронни и ее умершего жениха. Анни, наверное, убрала их, и это говорило о том, что жизнь ее больше не имеет смысла.Она указала мне на край кровати. Я сел.– Ты знаешь, Анни, что я чувствую. Ведь я любил Ронни.– Да, ты был ему искренним другом.– И он мне тоже. Но ты не должна сурово осуждать Билла. Он не убивал Ронни.Она посмотрела на меня с изумлением.– Но, Жак…– Вчера вечером я думал, что это сделал он. Но потом он мне все рассказал. Револьвер он взял с собой не для того, чтобы убить. Просто он был в таком состоянии… Это бравада мальчишки. Ронни прав, что выбросил его из дома. Но Билл не убивал. Он вышел отсюда за час до убийства и оставил револьвер здесь.В этот момент единственной моей целью было убедить Анни. Я вспомнил уверенный взгляд Транта, бегающие глаза Артура Фридлянда и подумал о людях, читающих сейчас газеты и осуждающих Билла. Поэтому мне хотелось убедить в его невиновности хотя бы одного человека.– Но ведь они его арестовали, – возразила она.– Да, у Транта имеются доказательства, а у меня их пока нет. Но я докажу, что Билл не убивал. Анни, ты хочешь мне помочь?– Каким образом?– Может быть, ты вспомнишь еще какие-нибудь факты. Что ты делала после того, как мы встретились в холле?– Понимаешь, Жак, я была испугана. Какая ужасная сцена с Биллом! Я хотела пройти за тобой в гостиную, но Ронни… я никогда не видела его в таком состоянии… Когда же я услышала ругань в твой адрес и его угрозы уничтожить издательство, то ушла в свою комнату. Но оставаться одна я не могла и отправилась к Гвендолен Снейгли.– Гвендолен?– Да. Она приглашала меня на ужин. Мы уже давно дружим. Когда я вернулась, то увидела тебя и полицию.– Больше ты ничего не знаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37