Он хотел поцеловать Нэнси в щеку, но решил, что это будет не по уставу, а женщины-юристы в последнее время имеют тенденцию обижаться на подобные жесты. Вместо этого Уоррен сказал:
– Спасибо тебе, Нэнси. Если ты когда-нибудь надумаешь бросить свою работу и заняться частной адвокатской практикой, позвони мне.
– Должно быть, я поймаю тебя на слове, – сказала Гудпастер, – в один из ближайших дней.
Когда суд присяжных занял свои места, а Куинтана сел в кресло за столом защиты, Уоррен поднялся.
– Защита готова, ваша честь, и вызывает Джеймса Тургута Денди.
Джим Денди сгорбился в кресле свидетеля. Он постоянно теребил свои темные волосы мозолистой, суховатой пятерней. Он волновался почти так же, как Уоррен.
– Ваша честь, – сказал Уоррен. – Перед началом показаний защита подает ходатайство in limine.
Он был уже на пути к судейской скамье, а вплотную за ним следовала Нэнси Гудпастер.
– In limine означает “на пороге”, – тихо сказал Уоррен.
– Судья, этот свидетель помимо всего прочего расскажет о том, как он приблизился к машине жертвы, мистера Дан Хо Трунга, и взял бумажник вместе со всем его содержимым из рук мертвого мужчины. Однако этот свидетель не станет говорить, если показания, данные им под присягой, нанесут ущерб его личной свободе. Я прошу суд о неприкосновенности для свидетеля от обвинения его в краже в связи с крайней необходимостью в приобретении фактов, предшествующих преступлению и способных внести ясность в дело о преднамеренном убийстве.
Судья Паркер сказала:
– Адвокат, соответствующее ходатайство in limine означает неприменение фактов в качестве доказательств для того, чтобы суд не был предубежден против свидетеля. Вы же, наоборот, хотите превратить эти факты в доказательства. Вы уверены, что хорошо представляете себе, что делаете?
– Да, ваша честь.
Судья Паркер взглянула на Нэнси Гудпастер.
– У обвинения нет возражений, – сказала та.
Для заколебавшейся было секретаря суда судья Паркер отчетливо объявила:
– Свидетелю Джеймсу Тургуту Денди даруется неприкосновенность от обвинения в краже.
Джим Денди был приведен к присяге чиновником суда.
Уоррен едва сумел дождаться; он чувствовал, как от его сердца к мозгу хлынул мощный поток крови. Он проделал привычный ритуал с вопросами об имени, адресе, возрасте и профессии.
– Джим Денди, как меня называют люди. – Улица Диолб, город Бивилл. Расположен к югу отсюда. – Профессии не имею.
– Сэр, чем же вы зарабатываете себе на жизнь?
Еще никто и никогда не называл Джима Денди сэром. Казалось, это ему польстило. Уоррен заметил, что нервозность Джима начала убывать.
– Я делаю то, на чем могу заработать один-два доллара. Всякую такую ерунду.
Уоррен запустил дело в ход и нырнул туда, словно пловец, прыгнувший с вышки.
– Не вспомните ли вы, где находились девятнадцатого мая сего года около восьми часов вечера?
– Я, конечно, точно не знаю, было ли это девятнадцатого мая, но происходило, пожалуй, в то самое время, и я понимаю, о чем вы говорите. Я сидел, прислонившись к стене дома, сильно пьяный.
– Где, сэр?
– Здесь в городе. Какой-то торговый центр, думаю, вы сами знаете, как он называется. Я купил там пинту “Сандербед”. Устроился, чтобы как следует выпить.
– Не произошло ли чего-нибудь необычного, пока вы сидели, прислонившись к стене магазина?
– Да, у меня возникла, так сказать, естественная потребность облегчиться. Так я и сделал прямо там же. Я не мог терпеть. И когда я это делал, то услышал вопль, а затем выстрел. Это всех чертей во мне распугало.
– Откуда вы знаете, что это был выстрел, мистер Денди?
– Я это сразу понял. Можно я скажу об этом по-своему, приятель?
– О'кей, – ответил Уоррен.
– Это был выстрел, потому что это был именно он. Это не могло быть чем-то другим. Я знаю, что такое выстрел. Может быть, я и пьяница, но я не дурак.
– Ну и что же вы сделали?
– Я высунул голову: я был еще напуган, потому что боялся, что кто-то надумал пристрелить меня, – и там были те две машины. Одна – фургон, а другая – большой красивый автомобиль. Не могу сказать, иностранный или нет. Но, похоже, он был совсем новый. Мотор не был выключен. Они стояли бок о бок. И как бы лицом в мою сторону.
– Далеко от вас?
– Не могу сказать. Не далеко, но и не рядом. Достаточно близко, чтобы все видеть.
– И что же вы увидели, сэр?
– В фургоне я не увидел никого, а в автомобиле заметил женщину.
Уоррен не смотрел на присяжных: не для них все это сейчас делалось. Он пристально взглянул на Нэнси Гудпастер. Она сидела, ссутулившись за столом обвинения, обхватив одной рукой подбородок и внимательно слушая. Точно так же, как слушал Уоррен по пути из Бивилла.
– Мистер Денди, в автомобиле, стоявшем рядом с фургоном, вы видели женщину? Именно женщину? Вы в этом уверены?
– Все так. Кроме того, разве я уже не сказал, что перед тем, как услышать выстрел, я услышал вопль? Это был женский вопль, или, как все вы, наверно, это зовете, – женский крик.
– Был ли еще кто-нибудь на автостоянке – находящийся в машине или стоящий в стороне?
– Я никого не заметил.
– Женщина была одна в автомобиле?
– Больше я там никого не видел. Да у меня и не было возможности разглядеть получше, – она сразу же сорвалась оттуда.
– Вы можете описать эту женщину?
– Нет, конечно. Я заметил длинные женские волосы да красную губную помаду – вот, пожалуй, и все. А потом она уехала.
– Она не дала вам как-то понять, что видела вас?
– Нет, сэр.
– Можете вы описать ее автомобиль? Его форму? Модель?
– Нет, я не помню ничего, кроме того, что он был большим и выглядел новым.
– Прежде чем та женщина уехала, мистер Денди, вы не обратили внимания, держала она что-нибудь в руках?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134