И то, что я видел, мне очень не понравилось, – добавил он.
– А что вы видели?
– Н-ну… черт возьми, Лондри, я все-таки полицейский, а вы лицо, находящееся в розыске…
– Вы по ночам спокойно спите?
– Нет.
– Шенли, вы же понимаете, что Бакстер нарушил закон и что, когда это выйдет наружу, он вас всех потянет за собой. Бакстер не из тех, кто станет думать о своих подчиненных или о вас лично.
– Ну, меня в этом убеждать не надо.
– А что остальные?
– Перепуганы. Но страшно рады, что его тут нет.
– Он звонит?
– Не знаю. Но если да, то разговаривает только с Блэйком.
Некоторое время они оба молчали, потом Шенли проговорил:
– Ну, хорошо: в понедельник, часа в два утра, я здесь дежурю, и тут приезжает из Толидо Бакстер с теми тремя, которых он брал с собой… но только никаких имен я называть не буду, договорились? А вместе с ними… она. Он приводит ее в участок – в наручниках, представляете? – и сажает в камеру. У самого вся левая штанина в крови, он хромает, чувствуется, что ему здорово больно, правый глаз у него заплывший и весь красный, как будто ему туда дали или ткнули, и матерится он последними словами. Потом он уезжает куда-то с одним из тех троих, а двое других остаются. Один из них сказал мне, что вы пытались отрезать шефу яйца. Потом, примерно час спустя, Бакстер приезжает на своем «бронко», уже в гражданском, и забирает ее, прямо в наручниках. Я видел, что «бронко» был весь забит одеждой и всякими вещами, и все три их собаки тоже там сидели, сзади.
– И куда они поехали? – спросил Кит.
– Не знаю. Насколько я слышал, вроде во Флориду. Но я обратил внимание, что они свернули на Честнат-стрит, к югу, и помню, я еще тогда удивился, почему они не поехали прямо на восток, чтобы сразу выехать на шоссе.
– Потому что предварительно Бакстер заезжал ко мне.
– Да… я знаю. И сожалею.
– Дома у Портеров меня не искали?
– Ищут. Там Уорд орудует. Самих Портеров нет дома, но Уорд время от времени туда заезжает.
– Сколько с ним человек в машине?
– Он один. У нас не так много людей, а территория большая. Все считают, что вас надо ожидать здесь. Всех почетных помощников шерифов вызвали на патрулирование, даже конные патрули выставили. Такого не было последние лет пять, с тех пор как тут пропал один ребенок. Около двадцати помощников шерифов патрулируют на своих личных машинах, и еще примерно столько же конных. Так что если вы сейчас не в округе Спенсер, то и не появляйтесь тут.
– Спасибо за предупреждение. Не буду. – Кит немного помолчал. – А как она выглядела?
Шенли ответил не сразу, потом проговорил:
– Более или менее ничего. Правда, у нее была ссадина на лице, – добавил он. – И знаете… когда она сидела в камере, я хотел поговорить с ней, но эти двое были все время там… я себя чувствовал очень паршиво, как никогда в жизни… а она не плакала, не кричала, просто сидела там, как… ну, как будто она выше всего этого… настоящая леди… и когда она смотрела на меня и тех двоих, то у нее во взгляде не было ни ненависти, ни еще чего-то такого… просто… вроде бы она нас жалела…
– Ну, хорошо… спасибо. Если дело дойдет до суда, я сегодняшнюю услугу припомню.
– Спасибо, Лондри. Отвратительная история. Не понимаю я тех троих. Я думал, что я их знаю. И как только они могли так поступить?
– Ну, когда мы научимся понимать такие вещи, то, наверное, разрешим сразу все проблемы в мире.
Замолвлю за вас доброе слово пастору Уилкесу, – добавил Кит.
Шенли рассмеялся, потом сказал:
– Кстати для вашей информации: на вашем «блейзере» стоял «маяк», Бакстер поставил.
Вот черт!
– А какого цвета его «бронко»? – спросил Кит.
– Черный. – Шенли назвал ему номер машины, потом добавил:
– Послушайте, Лондри, бросьте вы это дело. Не суйтесь сюда. Бакстера здесь давно нет, а вас ищут.
– Я думаю, не поехать ли мне тоже во Флориду.
– В следующий раз он вас убьет. Те ребята, что с ним были, говорят, что им пришлось силой отрывать его, иначе бы он вас прикончил.
– Еще раз спасибо. – Кит повесил трубку и вернулся в машину, где Чак жевал булочку, запивая ее водой.
– Если хотите, у меня еще булочки есть, – предложил он.
– Спасибо. Сворачиваем налево.
– Нет проблем. – Чак вырулил с магазинной стоянки и выехал на шоссе, повернув налево. – Но в Лиму мы так не попадем.
– Верно. У светофора опять налево.
– Обязательно, не хочу совать нос не в свое дело, Джон, но у меня складывается впечатление, что у вас какие-то трудности.
– Нет, Чак, у меня все в порядке. Если хочешь знать, этот телефонный звонок даже снова возродил мою веру в человечество.
– Правда? Тогда жаль, что я не участвовал в разговоре.
– Не проскочи поворот. Еще раз налево.
Теперь они ехали к югу.
Кит размышлял над тем, что сказали ему Шенли и Терри. Если та раскладка времени, которая вытекает из рассказа Шенли, правильна – а скорее всего это так, – то Энни звонила Терри в понедельник вечером не из Спенсервиля, а уже с озера. Если Бакстер выехал из Спенсервиля часа в три утра, то к девяти или десяти часам он уже должен был быть на Грей-лейк, даже с заездом на ферму Лондри, чтобы ее спалить. Оттуда, из дома на озере, Бакстер и звонил тем утром детям, потом, уже гораздо позже, заставил Энни позвонить сестре – наверное, после того как сообразил, что передаваемые в сводках новостей сообщения о чете Бакстеров, которые воссоединились и находятся в уединении, должны быть подтверждены самой Энни хотя бы одному из ее родственников. И к тому же надо было запустить в ход версию насчет того, что они якобы уехали во Флориду. Кит снова в очередной раз подумал о том, что Бакстер не только злобен и коварен, но и хитер. Скверная комбинация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93