Ну и что там было?
– Э-э… дайте припомнить… они… народу там собралась тьма-тьмущая…
– Это я знаю. Мое имя там упоминали?
– Д-да… да, упоминали. Честно говоря, даже много раз.
– Давай, Тим, выкладывай, – кивнул Бакстер, – я человек занятой. Кто, что, где, когда и как, во всех подробностях.
– Да, конечно. Так вот, эта женщина из городского совета, Гейл Портер, она вроде как бы вела собрание. Муж ее тоже там был, и у них там… была масса свидетелей.
– Каких свидетелей? Там что, мать твою, было – собрание или суд?
Тим Ходж ответил не сразу. Помолчав немного, он сказал:
– Ну, там у них выступало несколько человек, которые высказывали… своего рода претензии в ваш адрес.
– Кто , например?
– Ну, например, Мэри, жена Боба Арлеса, и еще одна женщина, ее звали Шерри… со странной такой фамилией.
– Коларик?
– Да.
Вот черт!
– И что она сказала?
– Какая из двух?
– Обе! О чем эти суки там врали?
– Н-ну… Мэри говорила о том, как вы берете что-нибудь в магазине и подписываете чек на большее количество бензина, чем залили на самом деле…
– Хрен с ней. А другая сука что говорила?
– Н-ну… что-то насчет… она говорила, что вроде бы вы… вы с ней… что между вами вроде бы что-то было…
Боже правый!
– Ты хочешь сказать, она вышла там перед всеми, кто был в церкви, и… что она там наврала?
– Сказала, что вы с ней спите. Что это продолжается уже какое-то время. Что вы оплатили ее штрафы за парковку или что-то в этом роде, и она вынуждена с вами трахаться, чтобы таким образом вернуть долг. Она со всеми подробностями рассказывала, – добавил Ходж.
– Брешет, сука!
– Да.
– И люди что, поверили этому?
– Н-ну… лично я нет.
– Слушай, заезжай-ка ко мне после обеда, попьем кофейку, заодно расскажешь мне обо всем, что ты там вчера видел и слышал. Часика в три. И кстати, послушай, что люди говорят, а сам не распространяй эти сплетни дальше.
– Хорошо, шеф.
Бакстер повесил трубку и уставился в окно на Главную улицу.
– Черт побери! – Он грохнул кулаком по столу. – Суки чертовы, ни одной доверить нельзя, ни одна не способна держать язык за зубами!
Он задумался над тем, как все это может сказаться на его положении; но в конце концов пришел к выводу, что сумеет удержать события под контролем. Шерри Коларик – проститутка, такой свидетельнице никто не поверит. Мэри Арлес – это посерьезнее, но он сделает так, что муж живо заставит ее закрыть свой трепливый рот на замок. Интересно, что еще говорилось на этом собрании, подумал Бакстер. Он пододвинул к себе листок бумаги и начал составлять список, поставив в него первым имя Кита Лондри, потом Шерри Коларик и Мэри Арлес, затем Гейл Портер и – просто как Портера – ее мужа, имени которого он не помнил; затем, поколебавшись, он все же вписал в свой список пастора Уилкеса, подумал еще немного и внес имя Боба Арлеса, просто на всякий случай. Он бы включил туда и Энни, но в этом не было необходимости: она и так постоянно была на самом почетном, первом месте в еженедельном перечне всех тех, кто отравлял Клиффу Бакстеру жизнь.
Бакстер налил себе кофе из термоса и сделал из чашки несколько глотков. Да, события явно выходили из-под контроля. Пора начинать кое-кому врезать, иначе дело не ограничится одной только испорченной неделей – испорченной может оказаться вся дальнейшая жизнь.
Бакстер встал и вышел в общую комнату, в которой Уорд вводил в компьютер записанные накануне номера машин, получая в ответ распечатку имен и адресов их владельцев.
– Вырубай эту херню, – проворчал Бакстер и, когда Уорд отключился от компьютера службы регистрации автотранспорта, спросил: – У тебя есть отчет о перемещениях Лондри вчера вечером?
– Разумеется. – Уорд протянул начальнику отпечатанный на машинке листок, и Бакстер быстро пробежал его глазами.
– Крюг видел, как в семь тридцать Лондри уехал из дома, потом в восемь тридцать пять Крюг, ты и другие видели его на стоянке у церкви Святого Джеймса, так? – спросил Бакстер.
– Так. Собрание еще продолжалось, но, по-моему, он вышел оттуда рано, задолго до конца.
– И что потом?
– Ну, потом Лондри и Уилкес пошли к пастору в дом. Я поехал к дому самого Лондри и стоял на дороге 28, ярдах в двухстах от поворота к его ферме, но не видел, чтобы кто-нибудь подъезжал. Но потом я заметил свет у него на втором этаже и позвонил ему из машины по телефону, и он ответил. Не понимаю, как он оказался дома, разве что подъехал с юга, по тракторным дорогам. Должно быть, он решил, что мы будем его поджидать около дома, и перетрусил. Там, в отчете, все это есть, – добавил Уорд.
Бакстер снова взглянул на листок и уточнил:
– Ты ему позвонил, и он ответил – это было в десять тридцать восемь, так?
– Угу.
– Он к этому времени уже добрый час как мог быть дома.
– Вполне возможно. Вопрос, как долго он просидел у Уилкеса и не заезжал ли куда после него. Но, как я уже сказал, по-моему, он явно добирался до дома окольными путями. Был перепуган.
– Да. Похоже, вы его действительно заставили перетрусить. А какие-нибудь другие машины заезжали на ферму или выезжали с нее?
– Нет.
– После того как ты ему позвонил, ты еще там оставался?
– Нет, я решил, что он уже вернулся совсем и больше никуда не поедет, ляжет спать. Но примерно через час я опять проехал мимо, и свет у него наверху еще горел. Что вы обо всем этом думаете, шеф?
– Ничего. Я буду в закусочной «Не выходя из машины», позавтракаю.
– Да, шеф.
Клифф Бакстер вышел из полицейского участка, прошел полмили в восточном направлении по Главной улице пешком и ровно в половине восьмого утра вошел в закусочную.
Там он сел за свой обычный столик, и к нему сразу же подошла немолодая официантка, которую звали Лэйни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104