— напоследок воскликнул по-ирландски Хики.
Дэвид Рот откашлялся и произнес:
— Мистер Хики, мы просим вас ответить на несколько конкретных вопросов…
Хики резко встал, высморкался в платок и пошел прочь от камеры.
Вернулся инспектор Лэнгли. Он открыл дверь, и Хики быстро вышел в холл и пошел по коридору в сопровождении Лэнгли и трех офицеров полиции. Шагая рядом с Хики, Лэнгли сказал:
— Вижу, что вы знаете, когда надо уходить.
Хики спрятал носовой платок и пояснил:
— Я просто не мог продолжать дальше, парень.
— Вот в чем дело. Но свое сообщение вы передали всему миру, так что теперь обставили всех. Почему бы вам не уйти из собора сейчас же и не дать всем нам передохнуть?
Хики остановился перед лифтом. Его манеры и голос вдруг резко изменились, от плаксивости не осталось и следа.
— Какого черта мы здесь торчим?
Лэнгли отпустил офицеров. Затем вынул из кармана записную книжку и, заглянув в нее, проговорил:
— Ну вот что, мистер Хики, слушайте внимательно. Меня только что уполномочили представители английского и американского правительств передать вам, что если вы сейчас покинете собор, то Англия начнет спокойно и постепенно процедуру освобождения — большинство людей из вашего списка будут отпущены под честное слово…
— «Большинство»? Что значит «постепенно»? Что значит под «честное слово»?
Лэнгли оторвался от записной книжки:
— Сверх того, что я сообщил, мне ничего не известно. Сведения получены по телефону. Я всего лишь полицейский, верно? Только нам двоим разрешили передать эти условия вашим людям. Понятно? Это, конечно, непросто, но вот послушайте и…
— Сводник ты подлый!
Лэнгли быстро взглянул на него:
— Что-что?
— Сводник — вот кто ты. Ты вроде сводника у дипломатов, которые не желают пачкаться и непосредственно предлагать нам, проституткам, деньги.
Лэнгли вспыхнул:
— Послушайте… вы… послушайте…
— Держи себя в руках, парень. Спокойнее!
Лэнгли глубоко вздохнул и сдержанно продолжил:
— Англичане не могут освободить сразу всех. Но не надо выкручивать им руки. Все будет сделано. Правительство США и генеральный прокурор согласны на то, чтобы оставить вас на свободе до суда под небольшой залог. Вам известно, что это значит?
— Нет. Неизвестно.
Лэнгли понемногу выходил из себя:
— Это значит, что вы заплатите этот хренов залог и можете катиться из нашей страны ко всем чертям.
— Ух ты!.. В этом есть что-то бесчестное.
Лэнгли не обратил на его слова внимания и продолжил:
— Никто пока не убит — а это главное. Поэтому у нас много возможностей для сделки с вами…
— Так, значит, есть много возможностей, не так ли? Мы совершили уже не менее дюжины преступлений, ужаснувших полгорода, оставили вас в дураках, подняли мятеж, стоящий вам миллионы долларов, испортили вам праздник, а комиссар полиции даже откинул копыта. Но вы не прочь считать, что было — то прошло, смотрите на все сквозь пальцы и позволяете нам бежать только потому, что никто не убит, как позволил бежать азартным игрокам в кости некий офицер полиции, наткнувшийся на них в темном переулке. Интересный конец. Он многое говорит о нравах в этом обществе.
Лэнгли еще раз вздохнул и добавил:
— Я не буду повторять это предложение — причины здесь очевидны, и никто больше не передаст его по телефону. Это все! — Он захлопнул записную книжку. — Компромисс справедлив. Выбор за вами — соглашаетесь или отвергаете.
Хики нажал кнопку лифта, двери открылись. Затем он обернулся к Лэнгли и произнес:
— Мы ведь будем иметь после этой сделки бледный вид, не так ли? Ну а вы — наоборот. Шрёдер не сойдет с телевизионных экранов целый год. Но нам будет ой как нелегко улететь отсюда самолетом. Все увидят нас и запомнят выходящими из парадных дверей собора святого Патрика с поднятыми руками. Мы с радостью сделали бы это, если бы сперва опустели лагеря для интернированных. Кроме того, в таком случае нам никак не сохранить лавры победителей, если победа будет достигнута дипломатическим путем или с помощью журналистских ухищрений.
— Но вы же останетесь живы благодаря Богу.
— А ты разве уже разрыл мою могилу?
— Не вешайте эту гадость на меня.
Хики рассмеялся. Лэнгли продолжал говорить, добавляя последние детали к тому, что его уполномочили передать:
— Используйте ваш талант убеждения людей там, в соборе, и свое влияние как уважаемого лидера ирландских республиканцев. Постарайтесь не запятнать свою честь бессмысленными смертями и разрушениями, которыми вы настроились завершить свое дело. — В конце он добавил от себя лично: — Сегодня ночью вас видела добрая половина Америки. Кончайте, пока вы еще на коне.
— Был у меня конь еще днем, да ускакал, вырвавшись вперед всех… Но я все же передам твое предложение мистеру Флинну и фениям, и мы сообщим тебе результат. Если ничего не скажем, тогда знай, что мы остались при своем мнении и не отступили от наших требований. — Хики шагнул в кабину лифта. — Увидимся позже, если на то будет воля Божья. — Он нажал кнопку и, когда двери лифта уже стали закрываться, добавил: — Сохраните для меня письма от телезрителей, инспектор.
Глава 45
Брайен Флинн стоял перед дубовыми дверями лифта, направив на них винтовку М-16. Рядом находился Джордж Салливан. Лифт остановился, и Салливан услышал тихий стук: три длинных, два коротких. Он подал ответные сигналы, отсоединил детонатор мины и открыл дверь.
Из лифта неторопливо вышел Хики. Флинн опускал винтовку слишком медленно, но, похоже, никто этого не заметил.
Салливан протянул руку Хики.
— Чертовски здорово, Джон! Ты заставил меня смеяться и плакать одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191