— Черт бы тебя побрал!
Каплан обернулся, поднял один из автоматов и выпустил длинную очередь. С гребня холма доносились отчаянные выстрелы из пистолетов. Потом к ним подключился «узи». Каплан догнал Хоснера. Теперь они были менее чем в пятидесяти метрах от гребня холма. Несколько человек бежали вниз по склону. Кто-то подхватил араба, помогая Хоснеру. Каплан споткнулся и, обливаясь потом, в изнеможении упал на землю. Ему помогли подняться. Они побежали зигзагом, а вокруг взметывались комья земли. За гребнем холма Каплан разглядел Брина, который неторопливо целился и стрелял из своего оружия. Каплан почувствовал, как что-то ужалило его. На этот раз не комок глины и не камешек, а что-то жгучее и горячее. Он потерял сознание.
* * *
Хоснер лежал на земле, хватая ртом воздух. Он раскинул руки, сознавая, что лежит на ровной поверхности. Значит, он явился. Где-то рядом слышался голос Добкина, спокойно отдававшего приказы насчет размещения трех огневых точек. Слышался приближающийся оружейный огонь на склоне холма, затем ответный огонь с их позиций. Как только заговорили три автомата «АК-47», выстрелы со стороны арабов резко оборвались. Затем всякая стрельба вообще прекратилась, и по мере того, как вдали затихали отзвуки боя, на холм опускалась пугающая тишина.
Добкин наклонился к Хоснеру.
— Чертовски безрассудная акция, Яков. Но на какое-то время они поостерегутся снова пойти на приступ.
— Что с Капланом?
Добкин присел на корточки рядом с ним:
— Ранен. Но не опасно. В ягодицу.
Хоснер сел.
— Сам напросился. Последнее, что я слышал от него, было что-то вроде «моя задница». Где он?
Добкин своей большой рукой толкнул его на землю:
— Сначала переведи дух. Не хватало еще, чтобы у тебя случился сердечный приступ.
Его массивная, плотная фигура заслоняла полнеба.
— Ладно. — Ужасно хотелось полежать на земле. — Мы в кого-нибудь попали? Взяли оружие?
— Ранили нескольких. Но эту ошибку они уже не повторят. Забрали своих раненых и оружие, а вот мертвых оставили.
— А мой пленник?
— Жив.
— Говорит?
— Заговорит.
Хоснер кивнул:
— Мне надо проверить своих людей.
Добкин пристально посмотрел на него:
— Ладно. Только полегче.
— Хорошо. — Хоснер медленно поднялся и огляделся. — Еще кто-нибудь ранен?
— Моисей Гесс убит.
Хоснер вспомнил, что случилось в кабине при посадке.
— Еще кто?
— Несколько человек получили травмы. Беккер и Гесс сделали невероятное.
— Да.
Хоснер сделал несколько шагов по направлению к Брину, который все еще смотрел в прицел. Он занял ключевую позицию обороны на восточном склоне. Сбоку — уступ, окруженный низким земляным валом, который следовало бы сделать повыше и пошире. Уступ напоминал балкон и представлял собой отличное место для снайпера. Хоснер приподнялся и осмотрел скрытую мглой местность, потом снова повернулся к Добкину:
— Где мы?
— В Вавилоне.
— А если без шуток?
— В Вавилоне.
Хоснер на мгновение задумался.
— Ты имеешь в виду «Вавилон пал, пал»? Или «При реках вавилонских»?
— Именно там.
Хоснер был потрясен. Несколько часов тому назад он находился в комфортабельном современном самолете на пути в Нью-Йорк. А теперь ползает в вавилонской пыли. Сюрреализм какой-то. С таким же успехом Добкин мог сказать «Марс».
— Вавилон, — произнес он вслух.
Одно из самых знаменитых названий в мировом географическом словаре. Название, которое больше, чем просто название. Место, которое больше, чем просто место. Как Хиросима или Нормандия. Камелот или Шангри-Ла. Освенцим или Масада. Иерусалим или Армагеддон.
— Почему?
Добкин пожал плечами:
— Кто знает? Шутка со стороны Риша, я полагаю. Вавилонский плен и все такое.
— Странное чувство юмора.
— А может быть, и не шутка, а что-то вроде исторической...
— Понимаю. — Хоснер повернулся к Брину: — Слышишь, Натан, ты вавилонский пленник. Что ты об этом думаешь?
Брин закурил сигарету, пряча ее в ладони:
— Пленник, черт побери! На восходе я лично спущусь к тем сукиным сынам и предъявлю им ультиматум. Пусть сдаются.
Хоснер засмеялся, шлепнул его по спине и обратился к Добкину:
— Видишь? Мои люди готовы захватить этих подонков, генерал.
Добкин раздраженно фыркнул. Он не терпел такие разновидности военизированных структур, как полиция и служба безопасности.
— Каково наше положение? — спросил Хоснер. — Я имею в виду тактическое.
— Судить еще рано. Я наскоро провел рекогносцировку этого холма, пока ты там изображал Джона Уэйна.
— Ну и что?
— Итак, имеется возвышение высотой около семидесяти метров. Я подозреваю, что это не естественный холм, а насыпь, прикрывающая какое-то сооружение. Вы сами видите, что вершина холма совершенно ровная, как стол или как крепость Масада. — Аналогия возникла сама собой, — Думаю, здесь находилась цитадель северной стены города. Она покрыта позднейшими наслоениями, но, если произвести раскопки, мы бы увидели стены и башни. Вон тот холмик был, вероятно, верхушкой одной из таких башен. А уступ, на котором стоит Брин, являлся частью стены.
Хоснер глянул на него.
— Тебе знакомо это место, — не столько спросил, сколько констатировал он. — Откуда?
— Из книг. Никогда не думал, что доведется его увидеть. Это мечта каждого еврейского археолога, — улыбнулся Добкин.
Хоснер не сводил с него глаз в темноте:
— Я действительно рад за вас, генерал. Не забыть бы поздравить авиакомпанию «Эль-Аль» с тем, что благодаря неожиданной внештатной ситуации мы имеем возможность совершить эту экскурсию. Может быть, стоит включить ее в расписание на постоянной основе. Крушение и все остальное.
— Не принимай близко к сердцу, Яков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151