Он рассмеялся.
– Что тебя так рассмешило? – спросила Лиза.
Холлис взял ее руку и сказал:
– По-моему, эта страна уже достала меня.
Дверь кабины открылась, и из нее вышел мужчина в синей форме.
– Привет! Меня зовут Эд Джонсон. Я капитан. А вы полковник Холлис и мисс Родз?
– Совершенно верно.
Джонсон осмотрел пустой салон и оперся на подлокотник кресла.
– Из посольства в Бонне я получил сообщение, что наши ребята угодили в небольшую передрягу в Москве.
Холлис кивнул.
– Команде самолета просто посоветовали проследить за обстановкой. Мне неизвестны подробности, только то, что писали газеты.
– Они достаточно полно изложили суть дела.
– Вы полковник ВВС?
– Именно так.
– На чем летали?
– В основном на «F-4».
– Превосходно.
Джонсон и Холлис немного поболтали о самолетах, и пилот вернулся в кабину.
– По-моему, Сэм, ты все-таки хочешь летать, – вздохнула Лиза.
– Не думаю, что я приму подобное решение.
– Но если бы ты смог, то вернулся бы к полетам?
– Не знаю. Последний пилотируемый мною самолет разбился, когда меня в нем уже не было. И все же... иногда я чувствую в руках штурвал, чувствую, как работают двигатели, ощущаю вибрацию... – Он запнулся и вопросительно посмотрел на нее. – Понимаешь?
– Ты так об этом рассказываешь, Сэм!.. Мне кажется, я понимаю тебя. – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Знаешь, Сэм, я чувствую, что почти полюбила Москву, и посольство для меня стало домом. Я уже скучаю по своей квартирке и кабинету, мне очень не хватает друзей. Не хватает Москвы. Мне кажется, что я сейчас заплачу.
– Понимаю, – сказал Холлис. И он не лгал, потому что сам чувствовал какой-то необъяснимый прилив ностальгии. Ему самому было странно, что он тоскует по стране, где его чуть не убили. Что-то очень похожее он испытывал к Вьетнаму. Наверное, это бывает там, где человек очень много пережил.
– Прости меня, – всхлипнула Лиза, вытирая глаза.
В самолете появились другие пассажиры. Первым, кого Сэм увидел, оказался Майк Салерно. Журналист расплылся в улыбке и уселся напротив них.
– Вы тоже возвращаетесь домой? – спросила Лиза.
– Нет. Выпросил двухнедельный отпуск по состоянию здоровья.
– Я оставлю вас на минуту, – сказал Холлис.
Он поднялся со своего места, прошел в конец салона и посмотрел в окно. Внизу, на взлетной полосе, двое мужчин в коричневых пальто разговаривали с пограничниками. Берт Миллз по-прежнему стоял у автобуса. Один из мужчин подошел к нему и о чем-то заговорил. Берт показал ему свой дипломатический паспорт, потом указал себе под ноги, и Холлис представил себе, как Берт говорит: «Я останусь на этом месте до тех пор, пока самолет не улетит».
Мужчина в коричневом пальто сказал что-то водителю, и автобус тут же уехал.
Салон бизнескласса постепенно заполнялся пассажирами.
– Вылет задерживается на несколько минут из-за погодных условий. Но вскоре мы будем в воздухе и бесплатно выпьем, – громко объявила Джо. – Все о'кей, джентльмены?
Холлис вернулся на свое место.
– Все в порядке? – спросила его Лиза.
– Да.
– Нервничаете, ребята? – заметил Салерно. – Вполне вас понимаю.
Лиза раскрыла журнал «Вог».
– Если мы будем жить в Штатах, то мне понадобится такая одежда, Сэм.
Холлис заглянул в журнал мод.
– Возможно, нам придется жить где-нибудь в другом месте.
– Дамы и господа, – вновь объявила Джо, – вылет разрешается. Будьте любезны, пристегните ремни. Не курите. – Она напомнила правила безопасности во время полета и села на свободное место.
Самолет медленно покатил по взлетной полосе. Сэм помахал в окно на прощание Берту Миллзу.
– Взлетаем, – вздохнул Салерно.
– До свидания, – почти шепотом сказала Лиза. – Я больше никогда не увижу эти места.
– На ваше счастье, – отозвался Салерно.
– Она любит Россию, – тихо сказал Холлис.
– Попробовали бы вы, Лиза, пожить так, как живет большинство русских, и, уверяю вас, от вашей любви к России не осталось бы и следа, – убеждал ее Салерно.
– Можно любить народ, не принимая и не любя систему, Майк.
– Народ и есть система. И КГБ тоже часть русского народа.
– Вы говорите, как он, – Лиза указала на Холлиса.
– Эта страна безнадежна. Лучше я расскажу, что еще мне удалось узнать о Фишере. У него был забронирован номер в гостинице «Россия». Я отправился туда и выяснил, что он действительно добрался до Москвы. Я нашел одного английского туриста, который запомнил «понтиак», припаркованный напротив «России».
– Ну и как вы думаете, что все это означает, Майк? – спросил Холлис.
– Не знаю. А что об этом думают в посольстве?
– Как же я могу вам ответить, если мы впервые слышим об этом?
– Черт возьми, Сэм, вам отлично известно, что Фишер добрался до «России». Ведь из гостиницы он звонил в посольство и разговаривал с вами, Лиза.
– Откуда вы знаете? – поинтересовалась Лиза.
– У меня тоже есть свои источники информации. Так как же собираются разбираться с этим делом, а? Что предпримет контора Сэза Айлеви?
– Сэз Айлеви занимается вопросами политики и не имеет никакого отношения к делу Фишера, – сказал Холлис.
– Ну, ну, давайте-давайте, Сэм.
Холлис задумался. О звонке Фишера в посольство знали только он, Лиза, Айлеви, Бенкс, посол и дежурный, который принял звонок.
– Мы с вами обсудим это позднее, Майк.
– Вы находитесь в американском самолете, который летит на высоте двадцати тысяч футов, – заметил Салерно.
– Тем не менее оставим этот разговор до Франкфурта.
Появилась Джо и предложила им шампанское. Салерно поднял бокал и по-русски произнес:
– На здоровье!
– У вас ужасное произношение. Где вы учили русский? – спросил Холлис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141