Вы что, действительно решили, что отстранены и от своей разведывательной работы?
– Нет.
– Итак, через десять минут у меня. Знаете, где я живу?
– Найду как-нибудь. – Холлис повесил трубку и позвонил Лизе, но там не ответили. Он нажал кнопку интеркома и связался со своим помощником, капитаном О'Ши.
– Эд, вы работаете сегодня вечером?
– Да, сэр, до восьми часов.
– Прекрасно, если мисс Родз... вы ее знаете?
– Да, сэр.
– Если она позвонит или заглянет... она сейчас отправилась в город за покупками... предупредите, что я буду... у себя примерно в половине восьмого.
– Есть, сэр. А до этого времени я смогу вас найти?
– Возможно.
– Вы отправитесь в город?
– Нет, капитан. Я буду здесь, в «крепости». А что?
– Просто соблюдайте осторожность, полковник.
– Чей это совет?
После небольшой паузы О'Ши ответил:
– Ничей. Ведь я – ваш помощник.
Холлис повесил трубку, а через несколько секунд к нему вошел О'Ши с грифельной доской. На ней было написано мелом: «Генерал Брюер из дипкорпуса приказал мне сообщать о всех ваших действиях».
Холлис написал на своей грифельной доске: «ДМК» – «Держите меня в курсе».
О'Ши кивнул и произнес таким тоном, словно только что вошел:
– Извините, полковник. Вашим отъездом, естественно, заинтересовались представители прессы: англичане, австрийцы, канадцы и кое-кто из Западной Европы. Они хотели узнать, почему вас объявили персоной нон грата. Разумеется, я их отослал в пресс-бюро. Однако все они хотят поговорить с вами не для протокола.
– Кто-нибудь из них упоминал о Фишере?
– Да, сэр. Они пытаются отыскать связь между смертью Фишера, вашей поездкой в Можайск и вашим отзывом из страны.
– Дотошные люди.
– Да, сэр.
Холлис надел пальто.
– Если мне позвонит полковник Буров, то переключите его звонок на квартиру мистера Айлеви.
– Есть, сэр, – сказал О'Ши и вытер обе грифельные доски.
– И держите оборону, Эд.
Холлис вышел на улицу и поежился. Проходя мимо блока, где жила Лиза, он взглянул на ее окна. Они оставались темными.
Он подошел к двери Айлеви и позвонил.
Сэз провел его наверх в гостиную.
Холлис был впервые в квартире Айлеви и удивился ее размерам и обстановке. Комнаты были заставлены русским антиквариатом. Сэм почувствовал себя как в музее: старинная мебель, картины, самаркандские ковры, фарфор, шкатулки.
Сэз нажал выключатель на стене, и квартиру заполнила музыка, которая, как понял Холлис, должна была служить звуковым прикрытием их разговора.
– Недурно для сотрудника по политическим вопросам среднего ранга, – заметил Холлис. – Ваша квартира похожа на филиал Зимнего дворца.
– За все платит моя контора. Из дипломатического бюджета на это не потрачено ни гроша, – ответил Айлеви. – Присядьте, Сэм. Вам скотч, верно?
– Благодарю. – Холлис сел в шикарное, обитое бархатом кресло. – В Пентагоне в отличие от вашей конторы подобных привилегий нет ни у кого.
Айлеви протянул ему стакан.
– Так переходите к нам. Мы с радостью примем вас на службу.
– Нет, спасибо. Я хочу снова начать летать. Это мое единственное желание после всей этой кутерьмы.
– У нас тоже есть реактивная авиация. Но, по-моему, в авиации вы попусту потратите ваш талант.
– Что же у меня за талант, Сэз?
– Шпионаж. Это ваше призвание. Давайте выпьем за ваше благополучное возвращение домой.
Они выпили.
– Нет, я бы предпочел летать.
– Авиация – для вас, возможно, любовь, однако шрамы на вашей спине вызывают у меня сомнение в целесообразности вашего возвращения в нее.
– Я ушел от шестнадцати ракет, но ведь всем известно, что существует и семнадцатая! – улыбнулся Холлис.
– Послушайте, Сэм, я не затем пригласил вас, чтобы завербовать. Однако мое предложение остается в силе. Обдумайте его.
– Конечно.
– Я приглашаю к себе очень немногих, – сказал Айлеви. – Лиза, разумеется, была одной из приглашенных. Все эти штучки, которые вы здесь видите, стоят миллионы. Тут даже есть яйцо работы Фаберже, царский столовый сервиз и еще кое-что. Все это приобретено в советских антикварных комиссионных магазинах. Один из них вы с Лизой, кажется, посетили недавно. Вы, наверное, считаете наш разговор не вполне приличным. Я имею в виду... одна и та же женщина и все с этим связанное. Вы сидите здесь и представляете, чем мы с Лизой, возможно, занимались на этом диване...
Холлис промолчал.
– И, обнаружив, что нравитесь ей, вы, видимо, решили, что не нравитесь мне, – продолжал Сэз.
– Мы всегда ладили с вами.
– Правильно. Я мог бы невзлюбить вас. Поскольку она по-прежнему волнует меня, и мне бы очень хотелось вернуть ее.
– Она уезжает.
– Верно. И все же мне хотелось бы уладить все недоразумения, связанные с этим.
– Тогда прекратите нести чепуху.
– Ну что ж... Недоразумение не улажено. Но нам вместе придется довести до конца кое-какие дела до вашего отъезда. Поэтому поговорим как профессионалы. Сейчас мы одни, Сэм, и можем не вставать друг перед другом в позу. Еще скотч?
– Нет, благодарю.
– Тогда идемте со мной. Я хочу вам кое-что показать.
Айлеви открыл в коридоре дверь стенного шкафа, за которой оказалась маленькая комната без окон с мягкой обивкой на стенах. Он предложил Холлису сесть в кресло напротив видеоэкрана.
– Это моя маленькая безопасная комнатка.
Сэз нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и на экране появилась фотография мужчины лет тридцати в форме офицера ВВС.
– Майор Джек Додсон, – начал Айлеви. – Пропал без вести во время боя одиннадцатого ноября 1970 года. Последним его видел пилот, катапультировавшийся из подбитого «Фантома» над Красной рекой между Ханоем и Хайфоном. По его мнению, Додсон остался жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141