Женщины обычн
о страдают вторичным воспалением заднего прохода. Мужские особи, покорн
о соглашающиеся на пассивный половой акт с зараженными партнерами, точн
о слабые и вскоре становящиеся лиловозадыми бабуины, также могут вскорм
ить в себе этого маленького чужака. За начальным проктитом и неизбежными
гнойными выделениями Ц могущими пройти незамеченными в суматохе Ц сл
едует сужение прямой кишки, требующее применения машинки для удаления я
блочных сердцевин или ее хирургического эквивалента, дабы несчастный п
ациент не был низведен до состояния пердежа и испражнений в зубах, что сп
особствует развитию трудно поддающихся лечению случаев халитоза и неп
опулярности у всех полов, возрастов и состояний homo sapiens. На самом деле слепог
о засранца бросила его полицейская собака-поводырь Ц в глубине души са
ма лягавая. До совсем недавнего времени удовлетворительного лечения не
было. «Лечение симптоматично» Ц в отрасли это означает, что его не сущес
твует. Теперь же многие случаи поддаются интенсивной терапии ауреомици
ном, террамицином и некоторыми новейшими видами плесневых грибков. Одна
ко, определенный значительный процентаж лечению по-прежнему не поддает
ся, как горные гориллы…Поэтому, мальчики, когда эти горячие язычки играю
т среди ваших яий и мудей и быстро проскальзывают вам в жопу, словно невид
имая голубая струя оргонной газовой горелки, пользуясь выражением И. Б. У
отсона, Подумайте. Хватит кайф хватать, пора пальпировать… и если вы нащу
паете бубон, сожмитесь в себя и холодно прогнусавьте: «Вы думаете, мне инт
ересно подхватить вашу старую кошмарную нечисть? Меня это совершенно не
интересует.»)
Подростки-хулиганы Рок-энд-Ролла штурмуют улицы всех наций. Они врывают
ся в лувр и плескают кислотой в лицо Моне Лизе. Они открывают зоопарки, при
юты для умалишенных, тюрьмы, рвут водоводы отбойными молотками, вышибают
полы из уборных пассажирских самолетов, пулями гасят маяки, подпиливают
лифтовые кабели, оставляя один тоненький проводок, превращают канализа
ции в водопроводы, швыряют акул, скатов, электрических угрей и кандиру в п
лавательные бассейны (кандиру Ц это такая маленькая рыбка, вроде угря и
ли червяка, примерно четверть дюйма в толщину и два в длину, предпочитающ
ая определенные реки Бассейна Большой Амазонки с дурной репутацией, она
прошмыгнет вам в хуй или в сраку, а женщине Ц в пизду faute de mieux, и закрепится там
острыми шипами, по каким именно соображениям Ц неизвестно, поскольку н
икто никогда не вызывался пронаблюдать жизненный цикл кандиру in situ), в водо
лазных костюмах таранят Королеву Мэри, что на всех парах направляется в
Гавань Нью-Йорка, играют в «кто первый зассыт» с пассажирскими самолета
ми и автобусами, врываются в больницы в белых халатах, прихватив с собой п
илы, топоры и скальпели в три фута длиной; вышвыривают паралитиков из бар
окамер (передразнивая их удушья, валяясь по полу и закатывая вверх глаза),
делают уколы велосипедными насосами, отсоединяют искусственные почки,
распиливают женщину напополам двуручной хирургической пилой, загоняют
стада визжащих поросят в Обочину, они срут на пол Организации Объединен
ных Наций и подтираются соглашениями, пактами, договорами.
Самолетами, автомобилями, на лошадях, верблюдах, слонах, тракторах, велос
ипедах и паровых катках, пешком, на лыжах, санях, костылях и на палочке вер
хом туристы штурмуют границы, требуя с несгибаемым авторитетом убежища
от «невыразимых условий, создавшихся в Свободии», а Торговая Палата тщет
но пытается остановить этот потоп: «Пожалуйста, успокойтесь. Это просто
несколько ненормальных, кои из ненормального же места вырвались.»

ХОСЕЛИТО

А Хоселито, писавший плохие, классово-сознательные стихи, начал кашлять.
Немецкий доктор кратко обследовал Хоселито, касаясь его ребер длинными
нежными пальчиками. Врач, к тому же, был концертным скрипачом, математико
м, гроссмейстером и Доктором Международной Юриспруденции, с лицензией н
а практику в уборных Гааги. Врач махнул рукой, окинув отрешенным взглядо
м смуглую грудь Хоселито. Он взглянул на Карла, улыбнулся Ц улыбка одног
о образованного человека другому Ц и воздел бровь, говоря без слов:
«Алзо тля такофо клупофо крестьянина мы толшны испекать употрепления с
лофа, не так ли? Иначе он опосрчтся от страха. Кохел и слюна Ц опа слова кат
ки, я тумаю?»
Вслух же он произнес: «Это катарро де лос пульмонес.»
Карл поговорил с врачом снаружи, под узким навесом, а капли дождя отскаки
вали от мостовой и мочили ему брючины, думая, скольким же людям он это гово
рит, а в глазах врача Ц лестницы, веранды, лужайки, проезды, коридоры и ули
цы всего мира… душные немецкие альковы, бабочка липнет, распластавшись,
к потолку, тихая зловещая вонь уремии просачивается из-под двери, пригор
одные газоны под звук поливального распылителя, в спокойной ночи джунгл
ей под неслышными крыльями комара-анофелеса. (Примечание: Это не фигура р
ечи. Комары-анофелесы действительно бесшумны) Скромный дом призрения в
Кенсингтоне, весь в толстых коврах: жесткий парчовый стул и чашка чаю, гос
тиная в духе шведского модерна с водяными гиацинтами в желтой вазе Ц сн
аружи фарфорово-голубое небо с плывущими облаками, под плохими аквареля
ми умирающего студента-медика.
«Шнапса, я думаю, фрау Ундершнитт.»
Врач разговаривал по телефону Ц перед ним лежала шахматная доска. «Дово
льно серьезное поражение, я считаю… разумеется, не имея случая заглянуть
во флюороскоп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40