Кровь забила фонтаном Ц и
прямо в глаза анестезиологу, который выскочил и воплями помчался по кор
идорам, ни черта не видя. Браубек попытался заехать мне в коленом в промеж
ность, а мне удалось чикнуть ему по подколенным сухожилиям. Он пополз по п
олу, тыча меня скальпелем в ноги. Виолетта Ц это моя ассистентка-бабуине
сса, единственная женщина, на которую мне было не наплевать, Ц совсем опо
лоумела. Я уже вскарабкался на стол и приготовился прыгнуть на Браубека
и затоптать его обеими ногами, когда ворвались легавые.»
«Ну вот, вся эта катавасия в операционной, „это невыразимое происшествие
“, как его назвал Супер, стало, можно сказать, последней каплей. Готовая по
живиться нами, волчья стая сомкнулась вокруг. Распятие Ц больше никак э
то не назовешь. Конечно, я и сам тоже „думхайтов“ понаделал то тут, то там. А
кто нет? Был случай, когда мы с анестезиологом выжрали весь эфир, и на нас п
ациент наехал, а меня обвинили в том, что я забалтываю кокаин средством дл
я чистки унитазов. На самом деле, этим Виолетта занималась. Но не мог же я д
аму подставить…»
«Поэтому в конце концов вышибли нас из отрасли. И дело не в том, что Виолет
та не была bona fide коновалом, да и Браубек, в общем-то, им тоже не был, но даже мой
диплом поставили под сомнение. Виолетта же знала о медицине больше, чем в
ся Клиника Майо. У нее была потрясающая интуиция и высокое чувство долга.
»
«Вот так я и оказался двинутым под зад коленом и без диплома. Сменить проф
ессию? Нет. Врачевание у меня в крови. Я умудрялся поддерживать навыки, дел
ая за бесценок аборты в сортирах метро. Я даже опустился до того, что аркан
ил беременных теток прямо на улицах. Это уж совсем неэтично было. Потом вс
третил обалденного парня, Плаценту Хуана, Магната Последа. Разжился на в
ыкидышах во время войны. (Выкидыши Ц это недоношенные телята, рождающие
ся прицепом с детским местом и бактериями, обычно в антисанитарных и воо
бще непригодных условиях. Такой теленок не может продаваться в пищу, пок
а не достигнет минимального возраста хотя бы в шесть недель. До этого вре
мени он называется выкидышем. Торговля выкидышами влечет за собой суров
ое уголовное наказание) Так вот, Хуанито контролировал целый флот грузов
ых судов, зарегистрированный им под абиссинским флагом, чтоб избежать до
кучливых ограничений. Он дает мне место судового врача на пароходе Филиа
рис, более гнусной посудины по морям никогда не ходило. Одной рукой опери
рую, другой отбиваюсь от крыс, кидающихся на пациента, а с потолка клопы со
скорпионами как из ведра сыплются.»
«Так значит, при таком раскладе кому-то понадобилась гомогенность. Можн
о, но стоить будет дорого. У меня-то уже весь этот проект в печенках сидит…
Вот и пришли… Обузный Тупик.»
Бенвэй проводит рукой по воздуху, следуя изгибам какого-то орнамента, и д
верь распахивается. Мы проходим внутрь, и она захлопывается. Длинная пал
ата, сверкающая нержавеющей сталью, белокафельными полами, стеклоблоко
выми стенами. Вдоль одной стены Ц кровати. Никто не курит, никто не читает
, никто не разговаривает.
«Пойдем, поближе посмотришь,» говорит Бенвэй. «Ты никого не смутишь.»
Я подхожу и становлюсь возле человека, сидящего на постели. Заглядываю в
его глаза. Никого там нет, на меня в ответ никто не смотрит.
«Н.Н.Т.», говорит Бенвэй. «Необратимая Невральная Травма. Сверхосвобожде
н, можно сказать… обуза для отрасли.»
Я провожу рукой перед глазами человека.
«Да,» говорит Бенвэй, «рефлексы у них еще остались. Смотри.» Он достает из
кармана плитку шоколада, снимает обертку и подносит человеку под самый н
ос. Человек принюхивается. У него начинают шевелиться челюсти. Руками он
делает хватательные движения. Изо рта начинает течь слюна, свисая с подб
ородка длинными сосульками. В животе у него бурчит. Все его тело извивает
ся в перистальтике. Бенвэй на шаг отходит, поднимает шоколадку повыше. Че
ловек падает на колени, задирает голову и лает. Бенвэй швыряет ему шокола
дку. Человек кидается на нее, промахивается, возится на полу, пытаясь ее от
ыскать, чавкая и хлюпая. Он заползает под кровать, находит шоколадку и зап
ихивает ее себе в рот обеими руками.
«Хосподи! Эти Н.Т. такие неотесанные.»
Бенвэй подзывает служителя, сидящего в другом углу палаты и читающего сб
орник пьес Дж. М.Барри.
«Уберите этих ебучих Н.Т. отсюда на хуй. И так уже грузят. На туризм плохо вл
ияет.»
«Но что мне с ними делать?»
«Откуда я, к ебеням, знаю? Я ученый. Чистый ученый. Убирайте их отсюда, и дело
с концом. Не собираюсь я больше об них зрение мозолить, и точка. Все они в со
вокупности Ц бельмо на глазу.»
«Но что? Куда?»
«По соответствующим каналам. Вызвоните Районного Координатора, или как
он там себя называет… каждую неделю новый титул. Сомневаюсь, что он вообщ
е существует.»
Доктор Бенвэй медлит у двери и оглядывается на Н.Н.Т. «Наши промахи,» говор
ит он. «Что ж, чего в работе не бывает.»
«А они когда-нибудь восстанавливаются?»
«Они не восстанавливаются, не желают они возвращаться, ушедши раз и навс
егда,» тихо нараспев произносит Бенвэй. «Теперь в этой палате еще и какое-
то внутреннее беспокойство появилось.»
Пациенты кучкуются, беседуя и сплевывая на пол. Мусор висит в воздухе сер
ой дымкой.
«Сердце греет видеть вот такое,» говорит Бенвэй, «когда все наркоши прос
то стоят и ждут своего Чувака. Полгода назад все они были шизофрениками. Н
екоторые по многу лет с постели не вставали. А теперь погляди на них. За вс
ю свою практику я ни разу не видел торчка-шизофреника, а они, в большинств
е своем, все Ц шизофизического типа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40