Следует иметь в виду несколько правил или, скорее, направляющих принц
ипов. Объект не должен осознавать, что плохое обращение с ним Ц намеренн
ый штурм его личной целостности античеловеческим неприятелем. Его нужн
о заставить почувствовать, что он заслуживает любого обращения, которое
получает, поскольку с ним что-то (никогда не уточняется, что именно) кошма
рно не так. Нагая нужда маньяков контроля должна быть пристойным образом
прикрыта произвольной и запутанной бюрократией, с тем чтобы объект не с
мог вступить с неприятелем в непосредственный контакт.»
От каждого гражданина Аннексии требовалось подавать прошение на посто
янное ношение с собой целого портфеля документов. Граждане могли в любое
время задерживаться на улице; и Экзаменатор, могущий быть одетым в парти
кулярное платье, в различную форму, зачастую Ц в купальный костюм или пи
жаму, иногда совершенно обнаженный, если не считать бляхи, приколотой к л
евому соску, по произведении проверки каждого документа проштамповыва
л их. При последующей инспекции от гражданина требовалось предъявить до
лжным образом внесеные печати последней инспекции. Экзаменатор, при ост
ановке большой группы граждан, проверял и проштамповывал только карточ
ки нескольких избранных лиц. Остальные в таком случае подвергались арес
ту, поскольку их карточки не были должным образом проштампованы. Арест о
значал «временное задержание»; иными словами, заключенного отпускали т
олько в том случае, если и когда его Объяснение, Данное Под Присягой, должн
ым образом подписанное и скрепленное печатью, заверялось Помощником Ар
битра По Объяснениям. Поскольку это официальное лицо едва ли вообще когд
а появлялось у себя в кабинете, а Объяснение, Данное Под Присягой следова
ло представлять лично, объяснители неделями и месяцами ожидали в неотап
ливаемых помещениях без стульев и услуг туалета.
Документы, выписанные исчезающими чернилами, превращались встарые кви
танции из ломбарда. Постоянно требовались все новые и новые документы. Г
раждане носились из одного бюро в другое в лихорадочных попытках успеть
к невозможным срокам.
Из города были убраны все скамьи, отключены все фонтаны, уничтожены все ц
веты и деревья. Огромные электрические звонки на крыше каждого жилого до
ма (все проживали в многоквартирных домах) звонили каждые четверть часа.
Часто их вибрации выбрасывали людей из постели. Прожекторы шарили по гор
оду всю ночь (никому не позволялось пользоваться навесами, шторами, став
нями или жалюзи).
Никто никогда не смотрел ни на кого другого вследствие закона о докучани
и, с вербальным домогательством или без оного, кому угодно с какой угодно
целью Ц сексуальной или иной. Все кафе и бары были закрыты. Спиртное могл
о приобретаться только при наличии особого разрешения, причем приобрет
енное таким образом спиртное не могло быть продано, отдано или любым ины
м способом передано другому лицу, и присутствие иного лица в комнате рас
ценивалось как доказательство prima facie заговора с целью передачи спиртного.

Никому не разрешалось запирать дверь, и полиция обладала ключами-вездех
одами ко всем комнатам города. В сопровождении менталиста они врываются
в чье-либо жилище и начинают «поиски».
Менталист приводит их к тому, что человек желает сокрыть: тюбик вазелина,
спринцовку, носовой платок с засохшей спермой, оружие, нелицензионный ал
коголь. И подозреваемого всегда подвергали унизительнейшему обыску на
гишом, при котором отпускались презрительные и уничижительные замечан
ия. Многих скрытых гомосексуалистов приходилось выносить в смирительн
ых рубашках после того, как в задний проход им подкладывали вазелин. Или п
ридирались к любому предмету. К перочистке или к обувному рожку.
«А каково предназначение вот этого?»
«Это перочистка.»
«Перочистка, говорит.»
«Я уже все понял.»
«Полагаю, этого нам уже хватит. Собирайся, ты.»
Через несколько месяцев вот такого граждане жались по углам словно кошк
и-невротички.
Разумеется, полиция Аннексии обрабатывала подозреваемых агентов, сабо
тажников и политических уклонистов на конвейерной основе. Что касается
допроса подозреваемых, Бенвэй мог сказать следующее:
«Хотя в целом я избегаю применения пыток Ц пытки выявляют оппонента и м
обилизуют сопротивление Ц угроза применения пыток полезна для вызыва
ния в объекте соответствующего чувства беспомощности и благодарности
лицу, ведущему допрос, за их неприменение. Пытки, к тому же, могут выгодно п
рименяться как наказание, когда объект уже достаточно смирился с таким о
бращением и готов принять наказание как должное. С этой целью я разработ
ал несколько форм дисциплинарной процедуры. Одна известна под название
м Коммутатор. В любой момент могут приводиться в действие электрические
сверла, подведенные к зубам объекта; а сам он получает инструкции управл
ять произвольным коммутатором, вставлять определенные вилки в определ
енные розетки, реагируя на звонки и огоньки. Стоит ему допустить ошибку, к
ак на двадцать секунд включаются сверла. Частота сигналов постепенно ув
еличивается, превышая его способность к реакции. Полчаса на таком коммут
аторе Ц и объект ломается как перегруженная мыслящая машина.»
«Изучение мыслящих машин больше учит нас работе мозга, чем методы интрос
пекции. Западный человек находит себе внешнее выражение в форме устройс
тв. Когда-нибудь втыкали рассыпуху в венярку? Сразу же дает по мозгам, при
водя в действие связки чистого удовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40