Я обратила внимание на крыльцо с перилами, от которых к телеграфному столбу были натянуты бельевые веревки. Все это производило жуткое впечатление.
– Ну, вот мы и приехали, – сказал Москал.
Мы вышли из машины, и он сразу повел меня к первому крыльцу и показал на решетку, идущую вдоль его основания.
Я нажала на нее; она приоткрылась на несколько дюймов.
К моему удивлению, Москал с силой ударил по решетке ногой, отбросив ее в сторону.
– Подходящее место для смерти мальчика?
Тут было влажно, пахло какой-то дрянью, повсюду висела паутина. Один только Бог знает, какой слой крысиного помета скопился на полу, сколько мышиных скелетов бросили здесь кошки, какое количество вони оставили скунсы и сколько пьяниц пряталось от дождя. И вся эта отвратительная грязь была вдавлена в землю животом Майкла Галлахера, когда его насиловали.
Доски крыльца сильно подгнили.
– Кажется необитаемым, – тихо заметила я.
– Верно. Им владели разные хозяева. И ни одному из них не удалось извлечь прибыли.
– А тогда оно тоже пустовало?
– Нет, но на первом этаже никто не жил, это я точно знаю. Обитатели второго этажа собирались уезжать.
– Кто нашел тело?
– Рабочие. Они занимались починкой крыши. Владелец предложил им сложить здесь свои инструменты. Они закончили около трех в пятницу. Майкла в последний раз видели примерно в половине четвертого. Утром в понедельник рабочие пришли за своими инструментами и – бац! – почувствовали запах. Одного из них сразу же стошнило. Должен признаться, что собирать улики на месте преступления было кошмарным делом.
На решетке я заметила остатки ржавого засова.
– А замка здесь не было?
– Висячий замок кто-то сломал, но убийца повесил его так, что казалось, будто он заперт. К несчастью, все оставшиеся следы на замке стер рабочий, который открывал его в понедельник. Когда я приехал, дверь в подвал была распахнута; ее так и не стали закрывать. Первым делом я позвонил своему начальнику – сержанту Шону О'Рейли.
Дяде Дюрана.
– Проклятье.
– Точно. Он моментально приехал и приказал все оцепить. Потом перешагнул через рвотные массы и спустился в подвал. Один.
– И еще раз проклятье.
– Да. Он оставался там довольно долго, около пяти минут. Уж не знаю, как он это вытерпел. А после того как вышел, Шон приказал мне вызвать специалистов по сбору улик. Только после того, как вышел.
– Не сразу?
– Нет. Он дал мне другие поручения. Записать имена рабочих – обычно этим занимаются детективы, но он приказал мне.
В отчете говорилось, что Майкла Галлахера задушили нейлоновым чулком – не колготками, а именно чулком, какие носят с поясом и резинками. Даже двадцать лет назад такие чулки были большой редкостью. Убийца засунул оба носка мальчика ему в рот – вероятно, чтобы заглушить крики. У него были связаны запястья и лодыжки – также чулками. Убийца повалил его на землю, лицом вниз. Мальчик был жестоко изнасилован – вся земля под пахом пропиталась кровью. Следов спермы в анусе не обнаружили.
Однако вскрытие помогло обнаружить следы латекса.
– Упаковку презерватива так и не нашли?
– Нет. Вероятно, убийца унес ее с собой.
Что ж, убийца вел себя осторожно, во всяком случае в данном аспекте. Организованный мерзавец.
– Он выбрал удачное место, чтобы спрятать тело.
– Если не считать того, что было тепло и тело все равно нашли бы.
– Вероятно, он хотел, чтобы мальчика нашли, – заметила я, – только не так скоро.
На фотографиях, которые я видела в деле, был заснят связанный мальчик, застывший в ужасной позе.
– Могу спорить, что мальчик отчаянно сопротивлялся.
– Наверное.
– Из чего следует, что убийце пришлось торопиться. Возможно, сперму не обнаружили из-за того, что он не успел завершить акт.
– – К сожалению, это так и осталось невыясненным. Но одно можно утверждать с уверенностью: Майкл Галлахер не участвовал в этом добровольно. На руках и предплечьях были обнаружены синяки и царапины, да благословит его Бог. Убийца наверняка получил немало синяков – и если бы нам удалось быстро его найти... К сожалению, синяки бесследно проходят.
– А как вел себя Шон О'Рейли? Он нервничал?
– Он все время повторял: «Какой стыд, какой ужасный стыд, мать не должна его видеть в крови». Я помню, что лицо у него посерело, его явно потрясло случившееся. Шон уже давно работал в полиции; мне кажется, такое убийство не должно было произвести на него настолько сильное впечатление. Конечно, нашим глазам предстала кошмарная сцена, но я видел вещи и похуже; он тоже; например, мы выезжали на место столкновения поезда и автобуса за два года до убийства Майкла, а там повсюду были разбросаны части тел. Тогда он не дрогнул. Помню, я даже спросил у него, все ли с ним в порядке, а он ответил, что простудился.
Москал замолчал и посмотрел себе под ноги.
– Что еще?
Высокий детектив вздохнул. Он был глубоко обеспокоен и даже не пытался это скрыть.
– Шон вышел с испачканными в крови руками и все время пытался стереть кровь белым носовым платком – в те дни мы не надевали резиновых перчаток. Мы похожи на старых хоккеистов: не носим шлемов, если следуем кодексу чести. Я спросил у него, почему он испачкался в крови, а Шон ответил, что хотел убедиться, действительно ли мальчик мертв. Словно он еще мог дышать. Обычно мы это делаем, прижимая палец к той точке, где прощупывается пульс. Руки Галлахера были связаны, значит, оставалась шея. А на шее Майкла Галлахера крови не оказалось. В рапорте медицинского эксперта значилось, что кровь вытекала только через анус.
– Из чего следует, что он умер через некоторое время после изнасилования.
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183