— Вы, конечно, знаете о трагедии, случившейся с вашей соседкой?
Старушка как будто ожидала именно этого вопроса. Картинно всплеснув руками, она воскликнула:
— Конечно! Это такой ужас, такой ужас!.. Очень славная была девушка, всегда скажет «здравствуйте», «до свидания». Не то что некоторые… А вы проходите, молодые люди. У меня, правда, не прибрано, но подошвы все равно об половичок вытрите. — Зоркие старушечьи глаза проследили, тщательно ли выполнят просьбу нечищеные ботинки Михаила. — Можете на диванчик сесть, он у меня хоть и старенький, но очень прочный. Сейчас такой мебели и не делают.
Чертанов с Шибановым осторожно присели на краешек разрекламированного дивана, опасаясь, что он рассыплется в труху. Но, вопреки ожиданию, диван оказался и впрямь прочным. Эдакий реликт, шагнувший из позапрошлого столетия в современность.
— Вы давно знаете свою соседку? — полюбопытствовал Шибанов.
— Люду-то?.. Она живет… Простите, она прожила в нашем доме три года.
— Вы случайно не знаете, чем она занималась, где работала?
— Насколько мне известно, — жеманно сказала старушка, — постоянно Люда нигде не работала. Хотя кто знает эту современную молодежь — вроде бездельничают, а деньги водятся всегда. Что-то продают, что-то меняют, так и живут. Вот и Люда занималась чем-то в этом роде. — В тоне старушенции смешались нотки зависти и осуждения.
— А почему вы так решили? — спросил Михаил.
— Молодой человек, слава богу, я не первый год живу на этом свете, и научилась разбираться в людях. Во-первых, Люда очень хорошо одевалась. Едва ли не каждую неделю меняла наряды…
— А может быть, у нее имелся, — Михаил слегка запнулся, стараясь подобрать слово поделикатнее, — какой-нибудь состоятельный… друг?
— Ну-у, я отлично понимаю, о чем вы говорите, молодой человек, — седая голова старушенции слегка качнулась. — Я не хочу сказать, что Люда проживала монашкой, но богатых покровителей у нее не было. За все это время я видела у нее только четырех визитеров. Но они явно не «новые русские», — тонкие бледные губы пренебрежительно растянулись, — обыкновенные мужчины. Заурядные, я бы сказала.
— Итак, у покойницы был узкий круг общения?
— Именно так, молодые люди. Люда была очень осторожна и, прежде чем кого-то впустить в квартиру, обязательно поинтересуется, кто там… В наше время по-другому нельзя.
— Жильцы этого дома у нее бывали?
— Чаще всего к ней заходила соседка с верхнего этажа, ровесница Людочки. Чаевничали подолгу, болтали. У нас, женщин, тем для разговоров всегда предостаточно.
— В какой квартире проживает эта соседка? — спросил Михаил, увлекая Шибанова к выходу.
— Моя дверь вот так, — рубанула старуха рукой пространство, — а ее напротив будет.
Вторая соседка относилась к первой категории свидетелей — она мгновенно впустила оперов в коридор, как только рассмотрела в проеме дверей удостоверение с позолоченным тиснением. Едва ответив на приветствие, проводила в комнату, томно пряча накрашенные глаза под густыми ресницами. Взгляд у нее был блудливый, кошачий, такое впечатление, что в каждом шкафу она прячет по парочке темпераментных любовников.
— Простите, как вас зовут? — осведомился Шибанов.
— Венера. — Так и чудилось недосказанное: «Милосская».
— Венера, мы знаем, что вы были дружны с вашей покойной соседкой, Людой, — произнес Михаил, устроившись в низеньком кресле. Оно оказалось необычайно мягким, глубоким, и майор не без досады заподозрил, что нужно будет сделать некоторое усилие над собой, чтобы не поддаться сонливости в таком комфорте.
На девушке красовалась атласная пижама, смахивающая на борцовское кимоно. Но даже свободный покрой не мог утаить огромного бюста, который вызывающе маячил в разрезе подпоясанной рубахи. Груди отзывались на каждое движение Венеры волнующим подрагиванием.
— Нельзя, конечно, назвать нас подругами, — при этих словах на ее капризных губах промелькнуло заметное неудовольствие, — но общались мы с Людмилой частенько. То она ко мне зайдет, то я к ней загляну. По — соседски.
— А вы не могли бы сказать, где она работала?
— О себе она ничего не рассказывала, но деньги у нее водились всегда. Могла даже одолжить под небольшой процент. Мне приходится частенько выезжать в Европу, и я к ней не однажды обращалась. Да что там я! — махнула Венера рукой. — К ней за деньгами со всего дома бегали! Все знали, что она была не бедная. Я у нее спрашивала, чем она занимается, но Люда только отшучивалась или отмалчивалась.
— Она все время так рано уходила из дома?
— Всегда!
— Девушки часто делятся между собой душевными тайнами. Может, вы знаете ее поклонников?
В глазах Венеры промелькнуло что-то неприязненное, когда она процедила:
— Имелся у нее один друг сердечный… Семеном его зовут.
— Она вам о нем сама рассказывала?
— Я и без нее этого Семена знаю как облупленного. Когда-то он был моим… кавалером, так скажем. Они у меня и познакомились.
— Ах, вот как! — оживился Шибанов, бросив быстрый взгляд на сотрудника. — И где же нам найти этого кавалера Семена?
— А чего его искать? — фыркнула Венера, заталкивая излишне оголившиеся груди за пазуху. — Он живет в соседнем доме, прямо напротив, квартира тридцать шесть.
Михаил, упершись ладонями в подлокотники кресла, поднялся:
— Вы не будете возражать, если мы к вам еще зайдем для уточнения некоторых деталей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19