Гра
финя де Сан-Фон, баронесса де Симиан, вы так добры, что откликнулись на мою
просьбу. ( Жестом отсылает Шарлотту. ) Вы ведь, графиня, возвраща
етесь с конной прогулки?
ГРАФИНЯ. Сегодня моя лошадь словно взбесилась. Никогда с ней такого не бы
ло. Я уж ее и хлыстом, и шпорами Ц она ни в какую, так и пышет огнем. Мой берей
тор сказал, что я была похожа на древнюю амазонку. А как, должно быть, вспых
ивала на солнце золотая насечка моего седла, когда лошадь вставала на ды
бы…
Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. О, я восхищаюсь вашим мужеством. Одна из моих лошадей так н
оровиста, я просто не знаю, что с ней делать.
ГРАФИНЯ. Какая же это? Иноходец или та, белая? Не удивляйтесь, о лошадях я зн
аю все. Главная беда в конюхах. Эти бездельники только и знают, что за девк
ами гоняться, а в остальное время просто дрыхнут. Чем выше положение чело
века, тем утонченнее его удовольствия. Возьмем, к примеру, вашего родстве
нника. Происхождение его столь высоко, что он даже несколько перебарщива
ет по части утонченности. Маркиз, выражаясь фигурально, очищает заржавев
шую кровь своих благородных предков, как чистит родовой меч или доспехи.
Однако всю ржавчину из крови удалить не так-то просто, поэтому обнаженны
м женским телом он вынужден любоваться сквозь кровавые разводы…
Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Вы хотите сказать, что конюхи добродетельнее аристократ
ов? В последнее время пороки дворянства действительно стали притчей во я
зыцех, но лишь потому, что народ с давних пор привык считать своих господ о
бразцом добродетели.
ГРАФИНЯ. Дело не в этом. Просто черни надоела добродетель, черни хочется в
кусить порока, бывшего доселе привилегией аристократов.
БАРОНЕССА. Не нужно спорить, мы ведь пришли сюда не для этого. Госпожа де М
онтрей, все знают вас как даму самых строгих правил, безупречную во всех о
тношениях, никто и никогда не осмеливался говорить о вас дурно. Я очень хо
рошо понимаю, как вы должны страдать от выходок вашего беспутного зятя, н
о такова уж, видно, воля Божья. Расскажите нам все как есть. Уже одно это обл
егчит вашу душу, а мы с госпожой графиней не обманем вашего доверия.
Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Это были прекрасные слова, госпожа де Симиан… Хотите верь
те, хотите нет, но, когда моя дочь Рене выходила замуж за Альфонса, я нарадо
ваться не могла на своего будущего зятя. Я считала, что он, быть может, немн
ого легкомыслен, но зато так умен, так остроумен, так любит Рене…
ГРАФИНЯ. К тому же благодаря этому союзу ваша семья приблизилась ко двор
у.
Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Это само собой, но и без того я была просто очарована марки
зом. Представляете, когда после свадьбы мы все жили в замке Эшофур, Альфон
с ставил пьесы собственного сочинения, а мы с Рене в них играли…
БАРОНЕССА. О, как я вас понимаю. Альфонс с детства был очень добр и необыча
йно оригинален. Помню, как-то, гуляя по розарию, я занозила палец шипом роз
ы и заплакала от боли. Альфонс вытащил занозу и был настолько мил, что поце
ловал ранку.
ГРАФИНЯ. Выходит, его уже тогда привлекал вкус крови.
БАРОНЕССА ( в сердцах ). Вы из него делаете какого-то вампира!
ГРАФИНЯ. Все знают, что вампиры весьма милы и обходительны.
Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Не ссорьтесь, прошу вас. Альфонса можно осуждать сколько
угодно, но лучше он от этого, увы, не станет. В те самые счастливые дни, когда
зять ставил с нами спектакли, он тайком частенько наведывался в Париж Ц
я узнала об этом значительно позже Ц и… проводил там время… с женщинами
определенной профессии…
ГРАФИНЯ. Вы хотите сказать, со шлюхами.
Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Вы, графиня, так решительны. Как лихо вы произнесли это сло
вечко… Да, Альфонс распутничал именно с женщинами этого сорта. Все это бы
ло бы еще полбеды: в конце концов развратный зять Ц проблема внутрисеме
йная, и, кроме пересудов в обществе, опасаться, казалось бы, нечего. Однако
через пять месяцев после свадьбы Альфонс угодил в Венсенскую тюрьму. Име
нно тогда я и узнала всю правду. О, какой это был кошмар! Я пустила в ход все
свое влияние, тем временем моля Бога только об одном Ц чтобы Рене ни о чем
не узнала. Через пятнадцать дней мне удалось добиться, чтобы зятя освобо
дили. Я сделала это из жалости к дочери, уверяя себя, что Альфонс просто ос
тупился по молодости. К тому же Рене так его любила… Уже потом, значительн
о позднее, стало ясно Ц то были не случайные грехи молодости, о нет!
БАРОНЕССА. Как я вас понимаю.
Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. И вот уже девять лет я только тем и занимаюсь, что спасаю до
брое имя рода де Сад и честь моей бедной дочери, веду тяжкую борьбу без вся
кой надежды на победу. Я отказалась от жизненных радостей, истратила пос
ледние сбережения. Все мое время и все мои силы уходят на то, чтобы покрыва
ть бесчинства, которые устраивает Альфонс. А чем мне помогла семья марки
за? Старый граф, его отец, измученный скандальным поведением сына, только
ругался и сыпал проклятьями. Впрочем, его уж пять лет как не стало… Альфон
с доставил мне неисчислимые страдания. Правда, иногда из каких-то потаен
ных глубин его души пробивался чистый родник искренности и доброты. И то
гда мою жизнь озарял слабый луч надежды. Но родник неизменно иссякал, сле
довала новая безобразная выходка, и невозможно было предугадать, когда р
одник забьет опять… Мать маркиза жива, но от нее нет никакой помощи. Это ве
сьма холодная, бесчувственная особа. Последние двенадцать лет она живет
в монастыре. У нее груда фамильных бриллиантов, но она даже ради свадьбы с
обственного сына не согласилась продать хотя бы один…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23