Перед этим они совершат небольшую прогулку. Правда, чтобы выйти из императорского дворца через ворота Хиракава , им придется пройти немалый путь. Тропинка вела мимо конно-спортивного клуба и пересекала мост позади конюшен. Затем она поднималась вверх, где находилась библиотека, и подходила к воротам Хиракава.
Их обдувал ласковый ветерок, Кёко почувствовала, что у неё загорелись щёки. Она на минуту забеспокоилась – уж не заболевает ли она. Хотя, в самом деле, сейчас же весна!
Красивый профиль юноши, идущего рядом, наполнял Кёко гордостью. Его плечо время от времени легонько касалось её плеча. Для неё был немаловажным тот факт, что вместе они составляют красивую пару. Причина, по которой Кёко нравился Юити, – чувство безопасности и уверенности в собственной красоте.
Между строениями конно-спортивного клуба и конюшнями находился просторный плац. Ветерок поднимал с земли клубы пыли и легким смерчем кружил над землей. Когда они переходили площадь, им встретилась шумная процессия с флагами. Это были старики из сельской местности – родственники погибших во Второй мировой войне, награжденных золотой звездой, – приглашенные посетить императорский дворец.
Процессия передвигалась медленно. Многие были обуты в гэта и настоящие старинные одежды со старыми мягкими фетровыми шляпами на головах. Несмотря на то, что была уже весна, из-под воротов многих из них высовывались края грубой ватной подкладки. Был слышен лишь звук усталых гэта и дзори , скребущих по земле, и клацанье вставных челюстей.
Проходя мимо Кёко и Юити, люди невольно задерживали на них свой взгляд.
Это был взгляд без малейшего намека на критику и одновременно высочайшей открытости. Множество глаз, словно черные камешки, хитро и пристально вглядывались в их лица. Юити ускорил шаг, но Кёко была невозмутима. Конечно же только её красота так поразила их.
Процессия странников прошла мимо, медленно направляясь к Агентству хозяйственной службы императорского дворца.
Юити и Кёко прошли вдоль конюшен и вышли на затененную тропинку. Они шли под ручку. Впереди был небольшой подъем с земляным мостом. Крепостной вал окружал холм. Рядом с вершиной росло одинокое вишневое дерево в редком окружении сосен.
Экипаж с одной лошадью спускался с холма и быстро проехал мимо двух пешеходов. Грива лошади развевалась на ветру, шестнадцатилепестковая золотая хризантема проплыла у них перед глазами. Они взобрались на холм и увидели панораму города по другую сторону каменной стены.
Весь город лежал как на ладони, поражая своим видом воображение. Увертливые сверкающие авто, снующие туда-сюда, – какую суетливую жизнь они вели! Деловое полуденное процветание улицы Носики-тё по другую сторону рва! Вращение бесчисленных анемометров на метеорологической станции! С каким любовным напряжением подставляли они свои лопасти многочисленным ветрам, предлагая им такие чудеса! Как неутомимо они вращались!
Юити и Кёко вышли через ворота Хиракава. Они еще не нагулялись, поэтому некоторое время брели вдоль края рва. Совершая эту бесцельную полуденную прогулку, посреди автомобильных гудков и сотрясающего землю грохота грузовиков, Кёко почувствовала вкус настоящей жизни.
В тот день Юити определенно не покидало «ощущение реальности», хотя эта фраза и несколько неподходящая. Он был почти убежден, что воплощает в себе человека, каким ему больше всего хотелось быть. Эта осознанная красота, эта наполненность субстанцией были для Кёко особенно существенны. До сих пор юноша, казалось, заключал в себе лишь обрывки сексуальности. Его тонкие брови, глубоко посаженные глаза, изумительная переносица, его неумелые губы всегда доставляли Кёко удовольствие, но после простого перечисления этих составляющих оставалось ощущение, что не хватает чего-то самого важного.
– Ты определенно не похож на женатого мужчину! – Кёко широко открыла невинно-недоверчивые глаза, выпалив это заявление.
– Да, иногда я чувствую себя холостяком.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Кёко никогда не поднимала вопроса о госпоже Кабураги, а Юити тоже посчитал, что не стоит заводить разговор о Намики, который ездил с ними в Иокогаму. Подобная обходительность помогла им прекрасно ладить друг с другом, и мысль, застрявшая в уме Кёко, что он был обманут и брошен госпожой Кабураги, точно так же как она оказалась брошенной Намики, послужила её сближению с юношей.
Однако следует сказать, что Кёко больше не любила Юити. В этой её встрече с ним была лишь тихая радость, удовольствие. Она плыла по течению. Её действительно легкомысленное сердечко плыло по течению, словно семечко, уносимое ветром, опушенное белым пухом, как у семян чертополоха. Соблазнитель не всегда преследует женщину, которую любит. Такая женщина, как она, не обремененная ничем духовным, живущая внутренним ожиданием чего-то, в равной степени и мечтательница и реалистка, была готовой наживкой для соблазнителя.
В этом смысле госпожа Кабураги и Кёко были диаметральными противоположностями. Кёко игнорировала любую нелогичность, закрывала глаза на любую абсурдность, при этом не забывая собственной убежденности, что обсуждаемая сторона была непременно влюблена в нее. Заметив, как ласково относился к ней Юити и что он никогда не флиртовал ни с какой другой женщиной, – действительно, она была единственной, смотреть на которую, казалось, он мог без устали, – Кёко реагировала так, как можно было от неё ожидать. Она была счастлива.
Они обедали в клубе М. рядом с Сукиябаси. Этот клуб, на который недавно полиция произвела облаву из-за игорного притона, был местом сборищ американских эмигрантов и евреев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148