– Алек Ф-Фолкнер? – запнулась Мира, сразу почувствовав себя скованно в доме, еще минуту назад очаровавшем ее.
– Ты слышала о нем? – поинтересовалась Розали, подходя к окну и отодвигая занавеску.
– Да… – тихим голосом ответила Мира. – Вы часто.., то есть он ваш близкий знакомый?
– На самом деле нет. – Глаза Розали стали задумчивыми, она размышляла над прозвучавшим вопросом. – Я думаю, мы могли быть ближе… В конце концов дело не только в том, что он оформил наш дом; мы находимся в хороших отношениях со всей семьей Фолкнеров. Когда я виделась с ним несколько раз, у меня осталось впечатление о нем как о приятном и воспитанном человеке, и Рэндуон нравится, но…
Он очень беспокойный человек. Я не знаю, как объяснить тебе это, он очень любезный, но в то же время… – Она слегка нахмурилась и, быстро переменив тему, с улыбкой обратилась к Мире:
– В общем, вряд ли ты встретишь его здесь.
Мира неуверенно кивнула:
– Миледи…
– Я предпочитаю, чтобы ты называла меня просто по имени.
– Розали. Я хочу поблагодарить тебя за приглашение приехать в твой дом. Я признательна тебе за это, я с удовольствием временно воспользуюсь твоим гостеприимством. Но боюсь, что не смогу остаться здесь надолго.
– Мирей, даже не думай о том, чтобы уехать сейчас, – начала Розали, несколько обиженная, но улыбнулась и продолжала уже более спокойно:
– Через несколько недель, когда настанет зима, ты увидишь, что половина обширной семьи Беркли съедется к нам. Дом у нас большой, теплый, так что множество друзей и родственников гостят у нас в зимние месяцы. Это очень интересное общество, хотя не слишком спокойное, но я обещаю тебе – общение будет увлекательным.
Ты никому не создашь никаких неудобств, потому что одним гостем больше, одним меньше – разница небольшая…
Я хочу, чтобы ты осталась с нами. Однажды ты протянула мне руку помощи, когда я болела и нуждалась в дружбе. Не лишай же меня возможности отплатить тебе добром.
– Я не считаю, – медленно произнесла Мира, опустив темные глаза, – что ты мне чем-нибудь обязана. Не думаю, что когда-нибудь смогу забыть ту счастливую жизнь во Франции. Я.., я предала тебя…
– Не умышленно. Не сознательно, – настаивала Розали, но прикусила губу и бросила озабоченный взгляд на дверь. – Давай поговорим об этом позже, когда ты отдохнешь, а я не буду так сильно занята. Сейчас я просто рада, что ты здесь. А вот и Мэри с чаем. Я скоро вернусь. – Шурша юбками, Розали удалилась, оставляя за собой нежный аромат дорогих духов.
Мира села в кресло и взяла чашку чая; ее взгляд устремился на прекрасный пейзаж, открывавшийся за безукоризненно чистыми стеклами окна. Хотя сочные цвета ковров и мебели выгорали от прямых солнечных лучей, Розали настаивала, чтобы дневной свет беспрепятственно проникал в комнаты. Мира помнила эту ее привычку еще с тех времен, когда они жили во Франции. Многие предпочитали полумрак тяжелых портьер, но Розали была не из тех, кто меняет свои вкусы под воздействием чужого мнения.
«Значит, Алек оформил Беркли-Холл», – размышляла Мира. Зная его, она не удивилась причудливости отделки дома, которую заметила. Грифоны в главном зале, комнаты, украшенные китайскими птицами, множество зеркал в простенках между окнами. Она улыбнулась иронии судьбы. Стараясь избегать его, она нашла прибежище в доме, который именно он создал.
Ей было нетрудно понять, почему Розали так относится к Алеку, хотя сама миссис Беркли не могла объяснить этого. Муж Розали – Рэнд – прямолинейный человек, из тех, кто не станет говорить одно, подразумевая другое. Алек тоже был человеком крайностей, слишком неординарным, чтобы Розали чувствовала себя свободно в его обществе. Он был слишком привлекательным, слишком непредсказуемым, слишком восприимчивым. Полюбившая его женщина должна быть абсолютной идиоткой, думала Мира. От этих мыслей слеза скатилась по ее щеке и упала в чашку, потом другая; она поставила чашку на столик и принялась искать платок.
– Больше никаких слез сегодня, – послышался голос, и Мира встретила ласковый и понимающий взгляд стоявшей в дверях Розали.
– Ты так быстро освободилась? – спросила она дрожащим голосом, оставляя попытки найти носовой платок.
– Мне удалось отложить хозяйственные дела на потом.
Я объяснила слугам, что у нас в доме особенная гостья, которая останется здесь на неопределенное время, и что с ней надо обходиться как с особой королевской крови.
– Я последний человек в Англии, а не лицо, с которым следует обращаться как с особой королевской крови, – горько усмехнулась Мира, добавляя сахару в чай и нервно его размешивая. – Ты не знаешь, кто я, или…
– Я знаю, – мягко сказала Розали. Она заметила, как ложка в руке Миры резко замерла. – Гийом многое рассказал Рэнду пять лет назад во Франции.., до того, как мы были разлучены. Я знаю о твоей матери, твоем происхождении и твоем прошлом.
– Знаешь? – Мира похолодела от ужаса. – Ты знаешь и предлагаешь мне остаться у вас?
– Ах, Мирей… – Розали придвинула к ней свой стул; садясь, она машинально расправила юбки и сложила руки на коленях. Ее лицо выражало жалость и сочувствие. – Со дня моего рождения я думала, что я дочь кондитера и гувернантки… Я была служанкой. Хотя я получила приличное образование, мне приходилось много работать руками… Я чистила и скребла.., я знаю, что такое убирать за кем-то еще… Мне знакомо желание, когда хочется иметь вещи, которых, я думала, у меня никогда не будет. Но когда мне было столько, сколько тебе сейчас, я узнала, что я дитя тайной любовной связи благородной дамы и самого знаменитого денди…
– Брумеля?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108