Хит застыл. Улыбка исчезла с его лица. И дураку было бы понятно, о чем она думала сейчас, вернее, о ком. Интересно, как долго его будет преследовать тень этого человека?
– Маленькая ханжа, – сказал он спокойно. – Ты бы с большим удовольствием улеглась в постель с янки, с его не испорченными манерами, правда же? И он бы с таким уважением поднял подол твоей ночной сорочки и испрашивал бы разрешение на каждое движение…
– Прекрати разговаривать со мной в подобном тоне.
– Но признайся, ты ведь все бы отдала за то, чтобы на моем месте сейчас был Даниэль Коллиэр. Ты бы продала душу дьяволу, чтобы сейчас он был с тобой в постели вместо меня, осмеливающегося смеяться над тобой, пытающегося пробудить тебя, твои чувства, а не лежать, как восковая кукла.
– Да! – закричала она, приведенная в бешенство его сарказмом. – Да, я хочу, чтобы на твоем месте был он!
Его красивое лицо затмила усмешка, больше похожая на гримасу.
– Маленькая глупышка. Ты хочешь этого только потому, что он не захотел иметь с тобой дела. А ты знаешь почему?
Она больше не могла сносить его ядовитых насмешек. Попытавшись отпрянуть от него, она прошипела:
– Из-за тебя.
Казалось, он не прореагировал на ее слова, лишь лицо его побледнело, а нижняя губа немного покривилась.
– Ну наконец-то ты произнесла это. Конечно, проще обвинить меня во всем случившемся, не вспоминая о том, что ты говорила той ночью. Зачем ты приняла мое предложение, если ты действительно так думаешь? Вы маленькая лгунишка, миссис Рэйн.
– Но я любила Даниэля столько лет! – сказала она дрожащим от гнева голосом. – Как ты осмелился подумать, что какие-то несколько месяцев смогут изменить это? Ты не понимаешь настоящей любви, думаешь, что все можно заменить постелью.
– Настоящая любовь, – небрежно повторил он. – Я скажу тебе правду, Люси, скажу, почему он не захотел иметь с тобой ничего общего. И вовсе это не из-за меня. Просто наконец он понял, что не сможет удовлетворить все твои желания. Ты ждала от него вещей, на которые он просто не был способен, включая и некоторые детали и тонкости в постели. Он никогда не смог бы удовлетворить тебя. Ты хотела от него слишком многого, но единственное, на что он был способен, это постоянно осаждать твои желания и ставить тебя на место. Однако он не глуп и понял, что на этом долго не протянешь.
– Он удовлетворял меня, – упрямо сказала Люси. – И все это твои выдумки.
– Да. И поэтому всякий раз, когда его не было поблизости, ты с таким нетерпением рвалась ко мне. Только потому, что он тебя удовлетворял.
– Я делала это из-за жалости!
– Жалости? О да. Извини, я не догадался, что это жалость двигала тобой, когда ты отвечала на мои поцелуи в то утро, после пожара.
– Ты сделал это преднамеренно. Ты решил соблазнить меня так, чтобы кто-нибудь обязательно увидел.
– Я не удивлюсь, если ты скажешь, что я специально устроил пожар, чтобы выманить тебя из дома. Как просто! Обвинить всех, кроме себя самой. А что, если в этом была только твоя вина? А что, если Люси решила помочь другому мужчине соблазнить ее, чтобы Даниэль обязательно узнал об этом и приревновал ее?
– Но это не правда! – сказала она, захлебываясь от ярости. – Ни в какой ревности не было необходимости! Все было прекрасно, пока не появился ты!
– Я не сомневаюсь, что все было на высшем уровне во время вашей трехлетней помолвки. Три года! А ты была все еще невинна и чиста, как только что отчеканенная монета. Бьюсь об заклад, что ты умоляла его о близости, что до смерти надоела ему своими приставаниями. А он в это время пытался внушать тебе понятия о чести и достоинстве. Что же сдерживало его? Почему он не сделал тебя своей?
– Он любил, он уважал меня!
Хит с неприязнью отпустил ее и поднял с пола брюки.
– А что, скажи на милость, делать с этим уважением? – сказал он грубо. Застегивая брюки и собирая в охапку свою одежду, он направился к двери. – Просто он понял, что не знает, как обращаться с тобой. Он осознал, что у него нет ни сил, ни времени, ни, черт возьми, терпения возиться с тобой. Но ты никогда не поверишь в это. Ты собираешься всю жизнь мечтать и представлять, как это было бы с ним, вместо того чтобы постараться понять, как все замечательно может быть у нас.
– Но ведь ты затеял этот спор сегодня.
– Не делай из себя страдалицу. Несчастную, совращенную Люси. Скорее я отправлюсь воевать с одной рукой, чем попытаюсь изменить твое мнение о бывшем женихе-совершенстве.
Люси ничего не ответила, только еще больше натянула одеяло.
– Дай мне знать, когда наконец ты решишь повзрослеть, – прибавил Хит. Теперь его голос звучал намного сдержаннее, чем раньше. С этими словами он тихо закрыл дверь. Люси предпочла бы, чтобы он изо всех сил хлопнул ею.
* * *
Люси не хотелось просыпаться. Она знала, что чувство вины начнет преследовать ее, как только она откроет глаза. Кутаясь в одеяло, она старалась не обращать внимания на солнечный свет, льющийся в окно. Во рту был такой вкус, будто всю ночь она жевала мел. Полусонными глазами она обвела пустую комнату. У нее страшно болела голова, в ушах стоял мучительный грохот. Спрятав голову под подушку, Люси застонала, вспомнив все, что произошло ночью. Она так много всего наговорила. Она ни за что не должна была говорить этого, все это нужно было бы тщательно скрывать. Ослепленная гневом, она не думала, что говорит.
Теперь ей казалось, что все это делал какой-то другой человек, а не она, так не любящая причинять боль другим. Конечно, ее гордость была задета всем тем, что высказал Хит, но все же раскаяние за свои слова переполняло ее. Его поведение не оправдывало ее.
Как бы ей хотелось, чтобы они не говорили о Даниэле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120