Пора стать настоящей женой!Лизетта почувствовала чье-то присутствие позади себя. Обернувшись, она хотела было произнести имя, но губы ее замерли, когда она увидела, что там никого нет. Хотя холл был мягко освещен, ей показалось, что она стоит в темноте. Казалось, прошлое, о котором она так мало знала, превратилось позади нее в пропасть. Она почти чувствовала мрачную, надменную улыбку Корин, как будто та имела вечное право на Макса, которое Лизетта никогда не сможет отвоевать. * * * Макс вернулся домой в два часа ночи, внеся с собой шум дождя и грохот грома, когда открывал и закрывал входную дверь. Проливной дождь начался рано вечером, прогнав гнетущую жару и охладив перегревшиеся топи и болота Луизианы. Ливень превратил улицы и дороги в непроходимую для лошадей, а тем более колес экипажей грязь.Макс прищурился, вглядываясь в дремлющий полумрак дома, и губы его скривились, когда он подумал о жене, мирно спящей наверху. Ночи не приносили ему отдохновения, он только мучился, беспокойно мечась и ворочаясь. Макс осторожно двинулся по изогнутой лестнице, как человек, который в этот вечер не раз прикладывался к стакану.С его волос и одежды на ковер капала вода. Это доставляло ему некоторое удовольствие, так как он знал, что завтра утром Ноэлайн будет сердиться, увидев грязные следы сапог, но не осмелится что-либо сказать. Никто в этом доме не мог сделать ему выговор, за исключением Ирэн; но даже она последнее время помалкивала. Мать всегда вела себя так, когда у него было плохое настроение. Вся семья, включая слуг, не трогала его, зная по опыту, что в такие моменты неразумно перечить ему.– Макс, – услышал он голос, поднявшись на верхнюю площадку лестницы. Лицо его приняло непримиримое выражение, когда он увидел Лизетту, появившуюся в дверном проеме своей комнаты. Она была в ночной сорочке и пеньюаре, отделанном шелковыми лентами. Распущенные рыжие волосы ниспадали до талии.– Чего ты хочешь? – спросил он, приблизившись к ней на шаг или два, затем остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену.– Я услышала, как ты вошел, – сказала она. – Уже очень поздно.В глубине его глаз Лизетта заметила горькую обиду, которая поразила ее.– Я вернулся домой чуть позже обычного.Лизетта почувствовала запах спиртного – крепкого напитка, а не легкого бургундского или портвейна, которым, как правило, ограничиваются креольские мужчины.– Твоя одежда промокла, ты нуждаешься в помощи, – сказала она, двинувшись навстречу ему, но он жестом остановил ее.– Возвращайся в свою постель.Лизетта посмотрела на него непонимающим хмурым взглядом, решив, что Макс не так уж пьян, как она подумала вначале. Он говорил вполне отчетливо и крепко держался на ногах. Разумеется, он мог понять то, что она хотела предложить ему.– Я должна поговорить с тобой кое о чем, – сказала Лизетта.Макс усмехнулся:– Только не сейчас. – Он повернулся и направился в свою комнату, небрежно бросив через плечо:– У меня был очень тяжелый вечер.Лизетта, не задумываясь, последовала за ним, не пытаясь скрыть требовательные нотки в своем голосе:– Именно это, месье, я и хочу обсудить!Макс почувствовал, что она потянула его назад за полу плаща. Он остановился, чувствуя нарастающее раздражение. Значит, жена решила предъявить ему какие-то претензии… но Боже, он ведь дал ей ясно понять, что она еще ничего не сделала, чтобы заслужить такое право!– Сегодня ты не был занят делами, не так ли? – спросила Лизетта.– Будь я проклят, если начну отчитываться перед кем бы то ни было, куда я хожу и что делаю, – сказал Макс не совсем ровным тоном.– Даже перед женой?Макс поставил ее перед собой, положив тяжелые руки ей на плечи.– Позволь напомнить тебе, что ты должна еще заслужить право называться настоящей женой.Лизетта резко вдохнула.– А я хочу напомнить тебе, что ты едва ли можешь считаться образцовым мужем!Макс засмеялся:– Ты хочешь, чтобы я покончил со своими флиртами?– Да!– Но почему? – спросил он вкрадчиво. – Разве ты не удовлетворена нашим соглашением? Ты хотела, чтобы я не посещал тебя ночью. Я так и делаю. Но я мужчина, а не зеленый юнец. У меня есть свои потребности, которые должны быть удовлетворены. Если я перестану ходить к Мириам, то мое внимание привлечет какая-нибудь другая женщина… а ты, моя девственница, только мучишь меня. Чего же ты хочешь?Лизетта беспомощно смотрела на него, дрожа от волнения. Время шло… и молчание красноречиво говорило само за себя. Выражение сарказма на лице Макса поблекло. Волосы на затылке Лизетты зашевелились, когда она увидела первый проблеск понимания в его глазах. Снаружи блеснула молния, осветив голубоватым светом фасад дома. Капли дождя на волосах Макса и его одежде засверкали, как бриллианты. Затем все снова погрузилось во тьму, и он отошел от Лизетты.Макс стоял спиной к окнам, и лицо его было скрыто тенью. Лизетта искоса посмотрела на него и не смогла ничего увидеть, кроме контура его головы и волчьего блеска глаз. Он все понял! Сердце ее тревожно забилось.– Макс? – прошептала Лизетта, отступая назад, пока не уперлась спиной в стену. Пальцы ее крепко сжали края халата, и она плотнее запахнула его.– Чего ты хочешь? – снова спросил он хриплым голосом.Охваченная волнением, Лизетта не могла говорить. Последовала новая вспышка молнии, осветившая широкоплечую фигуру Макса. Он медленно подошел к ней и уперся руками в стену по обе стороны от ее головы.– Я хорошо понял, чего ты хочешь, – сказал Макс низким голосом и, наклонившись, прижался губами к ее губам, так что она позабыла все на свете. Затем он раздвинул языком ее губы и начал страстно водить им в глубине ее рта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121