– В таком случае больше не будем говорить об этом, – сказала Ирэн. Подняв свою чашку, она попробовала крепкий напиток и решила положить в него еще немного сахара. Как и все креолы, Ирэн предпочитала кофе черный, как дьявол, и сладкий, как грех. – В прошлом, – Ирэн сосредоточенно помешивала маленькой серебряной ложечкой в чашке, – некоторые молодые женщины считали месье Сажесса… э… весьма привлекательным.Лизетта не могла скрыть своего волнения и небрежно заметила с дрожью в голосе:– Не нахожу его привлекательным. Я возненавидела его с первого взгляда. Он приехал в Натчез по приглашению моего отчима и начал осматривать меня, как… какую-нибудь лошадь, предназначенную для продажи. А на второй день своего визита… – Она замолчала и густо покраснела.Ирэн наклонилась вперед:– Ну, ну?– Я… я не могу говорить об этом.Ирэн тотчас сосредоточила все свое внимание, как ищейка, взявшая след преследуемой дичи. Новые сведения об Этьене Сажессе не могли найти более признательного слушателя.– Уверена, что все сказанное тобой не удивит меня, – ободрила Ирэн девушку.Лизетта угрюмо вздохнула.– На второй день своего визита месье Сажесс сопровождал меня на прогулке по саду. Впервые я осталась наедине с мужчиной. Я очень старалась полюбить его, мадам, так как знала, что мой отчим поощрял его ухаживание за мной. Однако когда мы оказались в уединенном местечке вдали от дома, он… – Лизетта колебалась. – Он позволил себе вольности…– Понимаю, – пробормотала Ирэн после небольшой паузы, когда стало ясно, что Лизетта не собирается описывать подробности этой сцены.– После того как мне удалось ускользнуть от него, я рассказала о том, что произошло, своей тете и матери. Однако они не осудили Этьена Сажесса. Мама объяснила, что мужчины иногда теряют самообладание.– Это верно, – заметила Ирэн, глубокомысленно кивнув головой.– Позднее, – продолжала Лизетта, – когда отчим и Делфайн привезли меня в Новый Орлеан, месье Сажесс в первую же ночь пришел к двери моей спальни и попытался войти, но я заперлась. Если бы я не сделала этого, уверена, что никто в доме не пошевелил бы и пальцем, чтобы защитить меня от него, и он сделал бы со мной все что угодно. Следующим вечером я обнаружила, что замок в моей двери сломан, и очень испугалась. Я не переставала думать о том, что может произойти. Затем пошла в конюшню, дала мальчишке-конюху монету за его одежду и тотчас скрылась. Всю ночь я брела по берегу реки. – Она печально улыбнулась, вспомнив тьму, скользких пресмыкающихся и, что хуже всего, надоедливых насекомых, которые кусали и безжалостно мучили ее. – Надеюсь, такая ночь больше не повторится. Наутро меня увидели близнецы, а потом я встретилась с месье Волераном. Как я рада, что случилось именно так!– Я тоже, – согласилась Ирэн. – Думаю, Лизетта, многим не так повезло, как тебе, и они не смогли ускользнуть от Этьена. В прошлом он совратил нескольких девушек в Новом Орлеане и навлек позор на их семьи, разрушив надежды на замужество, когда стало известно о его поступке. Некоторые несчастные невинные девушки вынуждены были из-за него уйти в монастырь.– Да! Я ничуть этим не удивлена. Но меня напугало в месье Сажессе не только проявление страсти. Мне показалось, ему доставляет удовольствие унижать женщин. Он презирает их и получает удовлетворение от того, что причиняет им вред. Я чувствовала это, когда он смотрел на меня. – Лизетта взглянула на Ирэн, которая выглядела озадаченной.– Говоришь, он презирает женщин? Я так не думаю. У него нет для этого причин.Лизетта пожала плечами. Есть причины или нет, она была уверена, что Сажесс испытывает именно это чувство к женщинам.– Неужели никто не вызывал его на дуэль? – спросила Лизетта.– Это случалось много раз. Этьен не раз убивал отцов и братьев своих жертв. Никто не может победить его.– Месье Волеран заявил мне то же самое относительно себя, – рассеянно заметила Лизетта.– Но между ними большая разница, – решительно заявила Ирэн. – Максимилиан дерется на дуэли, когда нет другого выхода и на карту ставится его честь. Этьен же сам спровоцировал почти все дуэли, в которых победил.– Не вижу особой разницы, – сказала Лизетта. – Убийство есть убийство, и не важно, кто подстроил дуэль.Ирэн обиженно посмотрела на нее:– Но только не в Новом Орлеане, детка. Здесь это оправданно и порой совершенно необходимо.– Конечно, – охотно согласилась Лизетта. – Простите меня. Я не хотела никого осуждать. И в любом случае не важно, что я думаю. – Она слегка улыбнулась. – Уж за меня-то никто не стал бы драться на дуэли. Члены моей семьи не из той породы, чтобы ввязаться в это дело.Ирэн не ответила и положила в кофе еще кусочек сахара. * * * Покой дома Волеранов часто нарушался проделками Жюстина. Иногда несчастный Филипп был вынужден невольно принимать в них участие, но чаще всего Жюстин отличался в одиночку. Единственным, кто мог справиться с мальчишкой, был Макс. Когда они начинают спорить, кажется, весь дом сотрясается до основания. Макс становится угрожающе спокойным и насмешливым, в то время как Жюстин орет во все горло. Все старались убраться подальше из комнаты, где они пререкались.Самая последняя баталия случилась, когда Жюстин попытался тайком прокрасться в дом весь избитый и в крови после одной из частых стычек с мальчишками. Макс схватил его и приволок на кухню, где сделал ему суровый выговор. Лизетта слышала шум из своей комнаты на втором этаже.– Ты не должен обращаться со мной, как с ребенком! – кричал Жюстин и завывал, когда Макс не слишком осторожно прикладывал тряпку, смоченную холодной водой, к его окровавленному лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121