Впрочем, это пустяки! Еще о
дна история с автомобилем. Спор из-за места стоянки. Неудачный удар кулак
ом… Цифры струились, как песок в часах.
Раздался хруст. Кровь бросилась в сердце, стала душить. Мышцы сжались и за
мерли, скрученные в узлы. Он мог бы успокоить их одним движением мизинца. М
ышцы Ц всего лишь пугливые звери, у каждой из них свой характер и настрое
ние. Когда-то он мечтал написать книгу „Психология и физиология ласки". Ка
к мы распускаемся перед смертью. Машина вильнула, Вероника вырулила.
Ц Наверное, я заснула Ц сказала она.Ц Сейчас самое тяжелое время!
Внезапно появились огни автозаправочной станции, освещенной словно во
кзал. Ряд бензоколонок. Длинное строение отгораживало стоянку, где множе
ство машин ожидало конца ночи. Вероника сбросила газ, затормозила, чтобы
свернуть в свободный проезд…,,Триумф" вильнул задом, завихлял от бортика
к бортику. Дюваль выпрямился: он уже понял, что ничего не вышло. Машина пое
хала медленнее, казалось, она шла по волнистому железу, клевала задом и пе
редом, все больше и больше кренилась, и, наконец, сильно ткнулась в цоколь
первого ряда колонок. Мотор замер. Наступила тишина. Послышался чей-то бе
г. Возник склоненный человек. Он был взбешен.
Ц В чем дело?! Вы что, заснули что ли?!
Это был блондин с пятном машинного масла на щеке. На голове его красовала
сь матерчатая фуражка с длинным козырьком. Мужчина возмущенно открыл дв
ерцу и помог Веронике выйти. Дюваль не мог унять дрожь в пальцах. Он услыша
л голос Вероники, но не разобрал о чем она говорит. Он возвращался издалек
а… Замерз. Проиграл. Мир вокруг него постепенно обретал реальные черты. Б
ыло два часа ночи. Какой-то служащий вышел из строения, пытаясь застегнут
ь куртку, при этом руки его громадными тенями метались по асфальту.
Ц Пойди-ка, взгляни, Ц крикнул человек в фуражке, Ц есть над чем полома
ть голову.
Дюваль выставил наружу сначала одну ногу, затем другую. Ноги ощущались с
трудом. Рабочие уселись на корточках позади машины. Вероника склонилась
над ними.
Ц Колесо накрылось, Ц сказал один.
Ц Такого никогда не бывает, Ц сказал другой. Ц Ну, может одна гайка осла
бнуть…, но не пять же. Ц Нет, это сделано нарочно!
Ц Мой муж на дороге заменял колесо, Ц сказала Вероника. Оба механика ме
дленно распрямились. Дюваль понял, что все его объяснения никому не нужн
ы.
Ц Но я же все их укрепил, Ц пытался настаивать Дюваль.
Ц Должно быть, недостаточно, Ц сказал старший, тот, что вышел из дома.
Он вытер руки о штаны и покачал головой.
Ц Вам повезло!… Ведь когда гайка не привинчена до конца, это видно сразу!

Ц У меня не было лампы.
Ц А лампа и не нужна. Вы что, никогда не меняли колеса?
Ц Нет, менял несколько раз.
Ц Так как же тогда, Ц это же самоубийство, честное слово.

Вероника оглядела Дюваля. Он искал слова. Свет на колонке был ослепитель
ным, как на ринге.
Ц Мы спешили, Ц сказал Рауль.
Ц Спешили разбиться!
Ц Машина моей жены, я ее плохо знаю.
Ц Что вы рассказываете, колесо везде колесо… А! Так, так, вот на что нужно в
зглянуть.
Ц Можно ли его восстановить? Ц спросила Вероника. Оба механика поверну
лись к ней.
Ц Все будет зависесть от состояния барабана, Ц сказал молодой.
Ц У нас здесь мало инструмента для ремонта… Но попробуем.
В их голосах послышалось сочувствие: ведь ей пришлось ехать с таким псих
ом. Итак, их было трое против Рауля. Рауль отчаянно искал ответ, движения, с
лова, которые вернули бы ему их расположение. Его застали врасплох. Он нич
его подобного не предвидел. Он еще окончательно не пришел в себя, сознани
е еще было затуманено. Рауль резко повернулся на каблуках и зашагал к дом
у. Он услышал, как один из рабочих сказал Веронике:
Ц Похоже, он не в своей тарелке, ваш муж.
Рауль вошел в дом. Он был один среди витрин, заполненных мешочками с конфе
тами и разноцветными пакетами. Дюваль увидел стул и сел. Догадалась ли об
о всем Вероника? А если так, то стоит ли отрицать? Она была все время с рабоч
ими: разговаривала с ними, когда они сгрудились у больного колеса, сопров
ождала их, когда, поставив машину на домкрат, все отошли в сторону. Должно
быть, она еще раз хотела убедиться, что колесо не могло отвалиться само, ес
ли ему не помочь оплошностью, неведением или чем-нибудь еще. Окончательн
ый ответ могла дать только она, и, благодаря своей сообразительности, она
наверняка знала его.
А вот и Вероника. Дювалю совсем не хотелось сцены. Он молча следил за ее пр
иближением: вот она уже за стеклянной дверью, ищет его глазами. Он встал. С
тоя удобнее защищаться.
Он попытался снова разгневаться, разозлиться, ожесточиться, чтобы казат
ься невинным, может быть для того, чтобы бросить ей в лицо всю правду, как в
ыплескивают серную кислоту… Дверь бесшумно распахнулась. Вероника пре
дстала перед Раулем во всем белом, возникнув из ночи, словно призрак. Бесс
онные лампы странным образом высветили ее лицо. Она остановилась в неско
льких шагах от Рауля, словно обремененная смертельной ношей.
Ц Ты сделал это нарочно, Ц прошипела она.
Дюваль ничего не ответил. Когда-то в школе он бывал в таком же положении: о
тказываясь отвечать, опирался на правую ногу, с поникшей головой. Все дум
али, что он притворщик и упрямец, а он искренне не мог найти слов, чтобы все
объяснить. За это молчание его всегда били: мать, учитель, унтер-офицер, по
лиция, а теперь вот его жена, которая сейчас настаивала на том, чтобы он во
всем сознался.
Ц Отвечай! Скажи хоть что-нибудь!
Ц Все в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47