Ивик повисла на руках. Веревка резала запястья, но это было все равно. Она не могла стоять. А ее все продолжали бить. Уплыло сознание, ей дали понюхать нашатыря, а потом все равно безжалостно продолжили избиение.
Ивик старалась не вспоминать. Вспоминать было страшно. Реальность оказалась такой, что жить с этим сознанием дальше Ивик не могла. Не с болью - боль можно вытерпеть. С этим сознанием - что с ней могут так поступить. Что это вообще возможно для живых людей - так поступать с другими живыми людьми.
Сейчас будет легче, уговаривала она себя. Сейчас. Веки становились тяжелыми, опускались. Укол начинал действовать. Ивик заснула.
— Ивик?
Она повернула голову. Уже научилась это делать, не обращая внимания на боль. Да и боль, кажется, стала слабее. Но она еще не могла понять, кто это говорит с ней - из-за той же пелены и хлюпанья в ушах.
Ашен. Легкая рука легла на голову Ивик. Погладила по волосам. Это было неожиданно приятно и как-то правильно. Не раздражало.
— Ивик, бедная, как тебе досталось…
— Страшно? - спросила она.
— Ага, - сказала Ашен, - Господи, Ивик…
— Как там… все? - спросила Ивик, - как Дана?
— Дана… переживает очень. Ты знаешь, она сказала директору, что она там тоже была. А он ничего. Вообще. Тебе одной, получается, досталось. У нее даже температура поднялась, она и на занятия не ходила.
— Пусть не переживает, - сказала Ивик вяло, - еще не хватало, чтобы ей.. тоже…
— Тебе больно сейчас? Просто так, когда лежишь?
— Да, но ничего. Когда двигаешься, хуже. А ты как?
— Да я-то что. У меня-то нормально все. Знаешь, мне тоже так стыдно, - сказала Ашен, - я все думала… я же с вами совсем перестала общаться. Конечно, Рейн, он классный. Но я не должна была так. Друзья же все равно остаются друзьями.
— Ничего, - вяло сказала Ивик, - все нормально будет.
Дана появилась позже, когда Ивик стала поворачиваться на бок, садиться и даже пробовала вставать. У нее и вправду даже лицо сильно изменилось, еще больше похудело, глаза казались совершенно огромными и запали. И выражение в них замерло какое-то безумное. Она обняла Ивик за шею, стараясь не задеть повязок, и заплакала.
— Ивик, мы такие дуры… То есть я такая дура.
— Не реви, - сказала Ивик, - все нормально будет.
— Это же все из-за меня.
— Ну да, уж конечно. Все это мы вместе. И не надо.
Они поговорили о чем-то нейтральном. О сене,о преподах. О новом спектакле к Рождеству. Больше Дана не заходила. И вообще никто не приходил к Ивик, и она была этому рада. Ей не хотелось никого видеть. Дана и Ашен хорошо к ней относились, этого достаточно. А остальные - да пропади они пропадом.
Ивик пролежала в изоляторе три недели - потому что были осенние каникулы, все разъехались, а ей так и пришлось остаться в квенсене. Но и домой сейчас совершенно не хотелось. Вообще смертельно не хотелось, чтобы мама узнала обо всей этой истории. Вроде бы родителей обещали не трогать, и ладно.
Она все время была одна. Медсестры таскали ей книги из библиотеки. Принесли чистую тетрадь. Лежа на животе, Ивик начала писать какую-то историю про снежных людей. Это ее развлекало.
Повязки сняли. Кожа на спине заживала и начала страшно чесаться. Однако чесать было нельзя. Ивик осторожно переворачивалась на спину и елозила по кровати, стараясь унять зуд. Она уже почти свободно могла двигать руками, наклоняться, ходить. Теперь, когда физические страдания уменьшились, ее стали мучить ночные кошмары. Ивик просыпалась от них в два или три часа ночи, и больше уже не могла сомкнуть глаз. Снилось все время одно и то же - ее снова будут бить… ее ведут в эту комнату. Привязывают к стене. Заставляют раздеться - во сне, в отличие от реальности, это было стыдно. До битья дело никогда не доходило. Но во сне она вела себя отвратительно, начинала плакать, умолять, даже кричать… А когда просыпалась, разные мысли лезли в голову, и было тошнотно и мерзко.
К окончанию каникул спина окончательно поджила. Ивик стала надевать майку, потом надела и форму. Она не знала, как будет тренироваться, двигаться уже можно было, но задеть спиной что-нибудь - искры сыпались из глаз. Но что делать? Нельзя пропускать слишком много. Ей и так отрабатывать десять дней, пересдавать зачеты, которые случились без нее.
Странно, но теперь ей была абсолютно безразлична Скеро, вся ее компания и все эти отношения в сене. И вообще все, что ее волновало раньше. Скеро тоже не замечала ее. Ивик заняла привычное место аутсайдера, вместе с Даной и Ашен, которая теперь больше обращала внимание на подруг. Она много училась, стараясь сдать все хвосты. Сжимая зубы и вытирая слезы, которые невольно выступали от боли, тренировалась в трайне. Постепенно боль становилась меньше. На спину, правда, смотреть было страшненько. Ивик и не смотрела. И никто не говорил с ней об этом. Всего этого будто не было - и это тоже было хорошо.
Однажды дежурная квисса передала ей приказ явиться в кабинет директора. В субботу после занятий - в субботу они были посвободнее. Ивик слегка испугалась, но что было делать? Пришлось идти.
Она не испытывала обиды на иль Роя. Как это ни странно. Не было ненависти или обиды. Хотя наверное, теоретически она должна быть. Ивик в последнее время плохо понимала себя.
Было только страшновато. Что, если на том все не закончилось? Дану не трогали, с самой Ивик все вели себя так, будто ничего не случилось - говорило о том, что все в порядке. Но может, ее все-таки хотят выгнать из квенсена? Ивик уже не знала, как относиться к этому. Ей хотелось покоя, а самым покойным сейчас было бы остаться здесь, и чтобы все было так, как есть.
Она постучалась, вошла и доложила о себе, как положено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126