Типично американский подход: назначил цену – получай товар.
– Вы видели текст этого закона? – спросил Шейн.
– Я видел вырезку из «Вашингтон Стар». Пожелтевшую от времени и, несомненно, подлинную. У вас есть какие-то сомнения?
– У меня есть крупные сомнения,– резко сказал Шейн.– Кто-то кого-то дурачит, вот и весь сказ.
– Ты взял с собой вырезку? – спросила Анна.
– Нет, разумеется нет. Если бы ее обнаружили у меня в кармане, то это разрушило бы весь замысел. Уверяю вас, что говорю правду. Федеральный закон N1063, утвержденный в обеих палатах Конгресса и подписанный президентом. Мои слова легко проверить.
– Проверить легко, но не на борту теплохода,– сказал Шейн.– Кто должен получить премию?
Литтл пососал потухшую трубку, отложил ее в сторону и хрустнул пальцами.
– Да, дух скептицизма заразителен. Я внезапно подумал о… Конечно, он мог подделать вырезку из газеты, но как состарить бумагу? Нет, нет, вырезка подлинная и премия существует. Все совпадает с историческими фактами, сомнений нет,– он наклонился вперед.– Человека зовут Пьер Дессау, он англичанин, несмотря на французское имя. План принадлежит ему. Он довольно умен, хотя и не любит упражнять свой ум, и остер на язык. Я три-четыре раза поймал его на незначительной лжи и преувеличениях, хотя в подлинности газетной вырезки не усомнился ни разу. Если бы она оказалась фальшивой, тогда мне действительно потребовалась бы ваша помощь.
– Квентин, ради Бога,– взмолилась Анна.– Ты расскажешь, наконец, как это случилось? Начни с вашей встречи в пивной. Когда ты прояснишь ситуацию, мы начнем действовать.
– Да, логичнее всего начать с пивной «Три источника». Я регулярно заходил туда последние несколько лет. Атмосфера безмятежного веселья как-то успокаивает. Мы выпили по паре рюмочек джина и через полчаса нашли общих знакомых: такому-то очень понравились слова такого-то, что доктор Квентин Литтл, заведующий лабораторией, где работает ее муж, не даст и ломаного гроша за будущее этого мира. Я основательно запутался, Шейн. У меня есть жена, которая презирает меня. У меня есть двое детей, которые считают меня предателем человечества за разработки в области ядерного оружия. С одной стороны, я работаю над проектом новой бомбы, супербомбы, и, должен; сказать, работа уже основательно продвинулась. С другой стороны, я нахожусь в финансовой дыре, одних долгов на десять тысяч фунтов. Семья моей жены – ее отец, ее брат – все безбожные растратчики, и каждая новая финансовая катастрофа ударяет по моему карману. В сексуальном смысле я импотент, настоящий импотент.
– Двенадцать часов назад ты думал совсем по-другому,– мягко сказала Анна.
Шейн взглянул на нее, и она ответила ему холодным, ясным взглядом.
– Вам нужно разобраться в ситуации, а это тоже имеет значение,– сказала она.– Это произошло естественно, как обычно случаются такие вещи.
– Не надо объяснений,– ласково сказал Литтл.– Я так благодарен тебе, дорогая. Это было настолько же прекрасно, насколько и неожиданно. Но не волнуйся, Анна: я не собираюсь висеть у тебя на шее подобно дохлому альбатросу Кольриджа. Случай показал мне, что я еще могу верить в собственные силы. Ты… в тебе много жизни, вот в чем дело,– он повернулся к Шейну.– Я чувствовал себя как в клетке, и вот дверца отворилась. С какой стати мне продолжать отношения с женой? Я не буду их продолжать. Я не обязан платить по счетам моего тестя и его сына. Я могу оставить работу, не заниматься ядерным оружием. Все, что раньше казалось сложным, теперь легко. Спасибо Анне, теперь я могу взглянуть на себя со стороны. Это не значит, что все мои трудности позади, они только начинаются.
– Давайте вернемся к Дессау. Когда все началось?
– Весной. Сначала мы встречались на уик-эндах, когда он приезжал из Лондона. Он представил себя как посредника, который может достать все, что угодно: порнографические фильмы, наркотики, девочек, мальчиков. В общем, тот тип, с которым приятно общаться в пивной. В «Трех источниках» постоянно околачивались три-четыре парня из лаборатории; Пьер их тоже обхаживал. Мы считали его романтиком из тех, что насмотрятся фильмов о Джеймсе Бонде, а потом липнут к физикам в надежде раздобыть какой– нибудь стратегический секрет и продать его русским. Мы не воспринимали его всерьез. Он не скупился на выпивку, а тем, кого это интересовало, предоставлял и другие развлечения. Но, как выяснилось, он охотился вовсе не за стратегическими секретами. Ему нужна была бомба.
– Как вам удалось это узнать?
– Он сам мне сказал об этом.
Литтл замолчал, глядя на свои руки. Морщины в уголках его губ обозначились резче.
– Мне пришлось пройти через унижение, и оно меня добило,– продолжал он.– Я слышал, как мой сын говорит обо мне со своим другом по телефону. Оскорбительно – это не то слово: уничижительно. Я решил, что с меня достаточно. Это было вечером в четверг. Я накачался джином а баре и надел резиновый шланг на выхлопную трубу своего автомобиля. Но оказалось, что Пьер следил за моими приготовлениями.
Литтл встал и принялся ходить по каюте. Его голос звучал более возбужденно, чем прежде.
– Он ждал, пока я проводил шланг в салон, садился в машину и включал зажигание, а потом открыл дверцу и выволок меня наружу. Мы снова принялись пить и пили всю ночь, а потом он раскрыл мне свой фантастический замысел. В самоубийстве, на его взгляд не было ничего дурного. Каждый человек имеет право сделать свой выбор. Но зачем прибегать к такому нелепому способу, как угарный газ? Почему бы не обставить свой уход из жизни достойно? Он хотел знать, что конкретно толкает меня на этот шаг, и я рассказал ему о деньгах, о презрении детей, о сексе – обо всем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47