Но она чувствовала, что вот-вот расплачется.– Спасибо, не надо. Может, ты скажешь мне то, что собирался сказать, и уйдешь? – спросила Клэр.Только белое как полотно лицо выдавало ее волнение.– Клэр. – Он резко остановился, потом сел на стул напротив и взял обе ее руки в свои. Лицо его выражало отчаяние. – Не знаю, возможно, мне не стоило сюда приходить. Я в полной растерянности. Но... но не могу позволить тебе улететь из Италии... уйти из моей жизни, так и не услышав правды. Не знаю, станет ли нам от этого легче или еще тяжелее, теперь я уже ничего не знаю. Однако... я должен объяснить.– Что именно? – Ее пугало выражение его лица.– Ты считаешь, что я любил Бьянку и до сих пор ее люблю. Думаешь, что у нас был идеальный брак. – Он вздохнул. – Клэр, моя женитьба была самым мрачным кошмаром... наяву. Это были дни, недели, месяцы бесконечной пытки, – сказал он горько. – Бывали минуты, когда я думал, что схожу с ума. Я смотрел на других людей и спрашивал себя: почему у них все так хорошо, а у меня все так плохо?– Романо, – Клэр смотрела на него, не веря своим ушам, – я не понимаю...– Я тоже так и не понял всего до конца. – Он покачал головой. Потом сделал глубокий вдох прежде чем продолжить, отпустил руки Клэр, повернулся на стуле и долго смотрел в пол. – Но, видимо, мне лучше начать рассказ с самого начала... Про свое детство я уже рассказывал. Ты уже знаешь, что семья, где рос Донато, стала моей семьей. В юности мы наслаждались с ним жизнью. Точнее говоря, не отказывали себе в удовольствиях. – Он говорил глухим голосом, который приводил Клэр в дрожь. – А Бьянка была сестренкой, правильно? Сестренкой Донато. Никем больше. Однако ей исполнилось пятнадцать, потом шестнадцать, и я стал понимать, что она испытывает ко мне вовсе не родственную любовь. К тому же она умела управлять людьми, манипулировать. Потом, позже, я догадался, что это у нее болезнь. В общем, она просто хотела меня. Я пытался объяснить ей как можно мягче, что не испытываю к ней никаких чувств. Не помогло. Я перестал бывать в Каса Понтина. Я думал: со временем она что-то поймет, может быть, влюбится в кого-то еще...– Это тоже не помогло? – спросила Клэр.– Нет, – мрачно ответил Романо. – Она стала появляться там, где бывал я. Потом взяла себе привычку приезжать ко мне домой. По нескольку раз в неделю.– Ты рассказывал Донато?– Пытался, но он ничего не понял. Да черт меня возьми, я и сам не все понимал! Потом заболел отец Донато, и у моего друга хватало забот: он занимался бизнесом, усадьбой... всем на свете. Я не мог наваливать на него еще и это.– И что же дальше?– Однажды я поздно вернулся домой и увидел Бьянку в своей постели. Бьянка была без сознания – вероятно, приняла слишком большую дозу наркотиков. И я решил: если уж она меня любит до такой степени, я должен на ней жениться, сделать ее счастливой. Слишком многим я обязан этой семье, думал я. Я был свободен, никого не любил. И вообще это не было бы для меня жертвой. Ведь Бьянка давно вошла в мою жизнь... Кроме того, я не хотел, чтобы все кончилось трагедией.– А Донато знал про наркотики? – спросила Клэр мягко, стараясь представить себе, что он чувствовал тогда.– Нет, и до сих пор не знает. В ту ночь я отвез ее домой, наутро мы объявили о своей помолвке. И полгода спустя поженились. Бьянке было семнадцать лет. Уже через месяц я понял, какую страшную совершил ошибку. То, что я принимал за ее любовь ко мне, было навязчивой идеей, одержимостью. Что она делала со мной... Нет, не буду посвящать тебя в подробности.Потом Бьянка обнаружила, что не может иметь детей. Чтобы родить, ей сначала нужно было сделать операцию. Вот тут психическая болезнь ее достигла своего пика: операции Бьянка боялась и направила свой страх и ненависть против молодых женщин, способных рожать. Она сделала мою жизнь настоящим адом.– Но ведь и Грейс вошла в семью примерно в то же время? – спросила Клэр. – А Бьянка не...– Именно Бьянка попыталась развести Донато и Грейс после того, как умер их первенец Паоло. Бьянка была способна на все... на любые мерзости. Конечно, я не сразу все узнал: жена моя была очень хитрой, а Грейс помалкивала ради покоя и мира в семье.– О, Романо... – Клэр легко коснулась его, а он с минуту смотрел на ее руку, прежде чем снова заговорил.– Только после смерти жены я узнал, сколько интрижек у нее было на стороне. Я кое-что подозревал и раньше, но она была слишком хитра и никогда не оставляла следов. Ее прошлая любовь ко мне довольно скоро перешла в ненависть, особенно после того, как я начал убеждать Бьянку, что нужно лечиться. Наш домашний врач считал, что болезнь у нее, вероятнее всего, наследственная. Но поскольку Бьянка была приемным ребенком, этого никак нельзя было доказать.Клэр с большим трудом понимала, что говорит Романо, но ей так хотелось заключить этого исстрадавшегося человека в своих объятия, покрыть его лицо поцелуями, уверить его, что все будет хорошо – она сделает так, чтобы все было хорошо. Однако Клэр не решилась... Она сидела молча, рука ее неподвижно лежала на его руке. А слова Романо прожигали ее насквозь.– Бьянка погибла в автокатастрофе – спасалась от погони. Дело в том, что ее пытались поймать, узнав о ее кознях против Грейс. Машина Бьянки скатилась в кювет, и она разбилась насмерть. Видишь ли, Донато случайно узнал, что она намерена во что бы то ни стало разрушить их брак с Грейс. Случилось так, что попугай направил Донато в ту комнату, где моя жена угрожала Грейс...– Бенито? – почти шепотом переспросила Клэр. Она и раньше замечала, как подруга любит попугая, и теперь начала понимать причину этой особой привязанности.– Ну да, он самый. Попугай подслушал телефонный разговор Бьянки и кое-что запомнил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41